Конституция Порошенко-Маяковского

Почти незамеченным прошло знаковое событие, не привлекшее такого внимания общества, как метание стакана воды и перепалка между Аваковым и Саакашвили, кто из них настоящий украинец.

Без лишних фанфар 9 декабря 2015 года был зарегистрирован проект постановления Верховной Рады №3524/П «О включении в повестку дня третьей сессии законопроекта о внесении изменений в Конституцию Украины (относительно правосудия) и о его направлении в Конституционный суд Украины».

Жаль, что проект второго этапа изменений в Конституцию (относительно правосудия), внесенный в парламент 25 ноября президентом Петром Порошенко, не вызвал широкой общенациональной дискуссии. Лишь вскользь было сделано несколько чисто поверхностных комментариев, вроде заявления лидера фракции «Самопомощь» в Верховной Раде Олега Березюка, что это (дословно) «...путь к деспотизму и узурпации».

Лидер блока имени автора проекта Юрий Луценко также выступил против этого предложения, но его позиция была малопонятна: «Мне это тоже не нравится... Но европейцы считают по-другому», — сказал он. Интересно: если «европейцы» предложат Юрию Витальевичу изменить сексуальную ориентацию, он тоже без колебаний выполнит эти требования?

В целом создается впечатление, что депутаты готовы проголосовать за что угодно, если будет соответствующее указание. Поскольку их выбор не зависит от содержания законопроектов, они перестали утруждать себя, как и большинство СМИ, исследованием содержания законодательных инициатив, сконцентрировавшись только на некоторых чисто поверхностных вещах, таких как право парламента на недоверие генеральному прокурору и т. п.

Но проект конституционного закона №3524 является штукой посильнее «Фауста» Гете. В свою очередь, автор этого «шедевра» доказал, что готов пойти так далеко в изменении Конституции, что скоро его следы спрячутся за горизонтом, как и предшественника...

Выдающемуся русскому поэту Владимиру Владимировичу принадлежат крылатые строки: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Я имею в виду «Разговор с фининспектором о поэзии» Маяковского. А вы о ком подумали?

Тысячи тонн словесной руды — это самая точная характеристика указанного законопроекта. Графоманство и откровенный юридический бред в сочетании с абсолютно вредными и недемократическими предложениями.

Во-первых, бросается в глаза: автор не слишком владеет украинским языком. Нет оснований для подозрения, что Петр Алексеевич утруждал себя скучной писаниной — для этого есть клерки. Поэтому претензии к ним.

Проектом Конституции предлагается определенная филологическая революция.

В частности, в ст. 29, 59 предлагается заменить «правову допомогу» на «правничу допомогу». А ведь «правник» — это юрист в широком смысле. «Правнича допомога» — это юридическая консультация. «Правова допомога» — это в условиях современной украинской практики вполне конкретный термин, обозначающий помощь задержанному (подозреваемому) в пределах уголовного преследования. Нигде в мире никто не гарантирует юридическую консультацию, тем более в гражданских или хозяйственных (арбитражных) делах.

В положениях ст. 108, 126 относительно оснований для прекращения полномочий президента и судей изменены слова «невозможности (укр. неможливості) выполнять свои полномочия по состоянию здоровья» на «несостоятельности (укр. неспроможності) выполнять свои полномочия по состоянию здоровья».

Казалось бы, одно и то же. Но невозможность заключается в наличии непреодолимых обстоятельств, не зависящих от воли лица и объективно препятствующих выполнению своих обязанностей. А несостоятельность исполнения обязанности означает другое — ненадлежащее, неправильное выполнение, в т. ч. сделанное умышленно по воле и с согласия лица. Например, Луценко изложил свое отношение к проекту изменений в Конституцию, но его позиция с точки зрения государственных интересов является несостоятельной. Является ли это следствием состояния здоровья или других причин, нам неизвестно.

Наиболее революционное предложение заключается в том, чтобы на будущее при упоминании Верховного суда (ст. 125) или генерального прокурора (ст. 131-1) и везде в тексте Конституции больше не употреблять слово «Украина». Здесь с авторами полностью согласен и полностью их поддерживаю: если эти инстанции не служат интересам украинского государства и народа, не руководствуются украинским законом, то зачем их ассоциировать с Украиной? Желание авторов конституционного опуса как можно меньше видеть слово «Украина» в тексте понятно. Нелогичным представляется другое: зачем оставили эту привилегию Конституционному суду Украины? Разве он чем-то лучше Верховного суда? Это дискриминация! Следует быть последовательным и дополнительно сократить слово «Украина» в наименованиях Верховной Рады и президента.

После упражнений по языкознанию авторы переключились на реформирование правоведения.

Почти 20 лет в Украине действовало правило распределения юрисдикций: судопроизводство осуществляется Конституционным судом Украины и судами общей юрисдикции. То есть Основной Закон четко устанавливал наличие двух разных по содержанию судебных юрисдикций — общей и конституционной.

Суды общей юрисдикции в свою очередь различаются по принципу специализации: хозяйственные, административные и общие суды, рассматривающие гражданские и уголовные дела.

Авторы решили сделать полный ералаш и отменить распределение юрисдикций: новая редакция ст. 124, 125 больше не содержит ссылки на систему судов общей юрисдикции. Нет их, пропали без вести...

Кстати, новая редакция ст. 125 упоминает только административные суды и высшие специализированные суды. Судьба хозяйственных судов под вопросом. Потеряли местные и апелляционные суды.

Все смешалось: кони, люди.

Теперь Конституционный суд по сути включен в рассмотрение всех дел искового производства, то есть возникла одна на всех гибридная юрисдикция.

Доказательством тому является включение новой ст. 1511 следующего содержания:

Конституционный суд Украины решает вопрос о соответствии Конституции Украины (конституционности) закона Украины по конституционной жалобе лица, считающего, что примененный в конечном судебном решении в его деле закон Украины противоречит Конституции Украины. Конституционная жалоба может быть подана в случае, если все другие национальные средства правовой защиты исчерпаны.

Эта новелла безусловно свидетельствует о том, что Конституционный суд становится пятым звеном (или колесом?) в системе судоустройства судов общей юрисдикции. Решение суда первой инстанции пересматривает апелляционный суд. Решение апелляционного суда может пересмотреть суд кассационной инстанции. Решение кассационной инстанции можно просить пересмотреть Верховный суд по мотивам неодинаковости применения судебной практики. В случае одобрения вышеизложенных изменений в Конституцию решение Верховного суда можно будет фактически обжаловать в Конституционном суде по мотивам неконституционности закона, примененного судом.

Гарантирую, что подавляющее большинство дел, которые обжалуются в трех инстанциях плюс Верховный суд, будет оспариваться в Конституционном суде. Тем более что судебный сбор за этот бесплатный цирк не предусмотрен!

Запутавшись с национальной юрисдикцией, авторы взялись за международную. И решительно дополнили ст. 124 абзацем следующего содержания: «Украина может признать юрисдикцию Международного уголовного суда на условиях, определенных Римским статутом Международного уголовного суда».

Что это значит — «может признать»? А может и не признать? Или как?

На этом революция не заканчивается. Держитесь крепче!

На протяжении современной политической истории Украины действовало железное правило, что юрисдикция судов распространяется на все правоотношения, возникающие в государстве (ч. 2 ст. 124 Конституции).

Эта норма возникла в противовес советской юридической практике, согласно которой суд рассматривал дела только в случаях, прямо предусмотренных законом. В остальных случаях в праве на правосудие отказывалось. Авторы решили сломать и это табу.

Предлагается другая редакция этой нормы: юрисдикция судов распространяется на любой юридический спор и любое уголовное обвинение. В предусмотренных законом случаях суды рассматривают и другие дела. То есть, юрисдикция судов распространяется не на все правоотношения? Опять право на правосудие только в прямо предусмотренных случаях. А в других случаях — как?

Гражданам существенно сузили право на обжалование судебного решения. Собственно говоря, этого права их лишили. Сейчас действует правило, согласно которому Конституцией гарантируется обеспечение апелляционного и кассационного обжалования решения суда, кроме случаев, установленных законом (п. 8 ч. 3 ст. 129), и которое искажено законом «О судоустройстве и статусе судей» на обратное: вместо «кроме случаев» применено «в случаях».

Вместо этого авторы предлагают нечто совершенно непонятное: «8) обеспечение права на апелляционный пересмотр дела и в определенных законом случаях — на кассационное обжалование судебного решения».

Возникает вопрос: имеют ли авторы хоть какое-то юридическое образование?

Судебное решение может иметь множество форм: постановление, определение, решение, судебный приказ. Решение может быть завершающим, а может быть не решающим дело по существу — об обеспечении иска, о возвращении искового заявления, оставлении иска или жалобы без движения, остановке или возобновлении рассмотрения дела и т. п. Все эти определения также в предусмотренных случаях подлежат обжалованию отдельно от решения суда, и это не имеет никакого отношения к «пересмотру дела». Сможем ли мы теперь обжаловать неправомерное обеспечение иска путем ареста имущества или денежных счетов? Это же праздник для рейдеров!

Но и этого авторам показалось мало, и они решили отменить законность как таковую.

Это не шутка. Правило ст. 129 Конституции было четким и нерушимым, как скала: судьи при осуществлении правосудия независимы и подчиняются только закону (ч. 1 ст. 129).

Основными принципами судопроизводства являются: 1) законность (п. 1 ч. 3 ст. 129).

Авторы смело вычеркнули законность из перечня принципов правосудия!

Такая новелла может поставить с ног на голову всю систему судоустройства, так как основанием для пересмотра судебного решения является его незаконность.

Вместо этого первое предложение ст. 129 предлагается изложить следующим образом: судья, осуществляя правосудие, является независимым и руководствуется верховенством права.

То есть законом не руководствуется? Непокоренные законом, независимые от требований материального и процессуального права судьи аплодируют стоя! Теперь ни одного судью невозможно упрекнуть, что он не руководствовался законом при принятии решения. Он имеет право честно признаться: не руководствовался, не руководствуюсь и не собираюсь!

Что касается ссылки на какое-то «верховенство права», то вам каждый начинающий юрист разъяснит, что этот термин не нормирован действующим законодательством. Он просто упоминается в ст. 8 Конституции.

На самом деле, верховенство права — это правовая доктрина, философская идея, то есть что-то неконкретное, чем судья не может прямо руководствоваться, разве что по собственному субъективному убеждению о добре и зле решить спор.

Абстрактная идея верховенства права не будет работать в украинских реалиях, поскольку истец в суде преимущественно борется не с ответчиком, а с судьей, которому приходится доказывать не факты и обстоятельства дела, а нормы материального и процессуального права, которыми должен руководствоваться судья.

Каждый практикующий юрист подтвердит, что судья не так интересуется обстоятельствами дела, как жестко спрашивает стороны — какими нормами права они обосновывают свои позиции — как будто это не его работа рассудить спор и указать на закон, подлежащий применению. У меня в практике было дело (и не одно), когда судья при рассмотрении просила стороны, чтобы они подсказывали, какими законами суд должен руководствоваться при разрешении дела. Из вопросов я понял, что судья честно не знает, и поэтому рассмотрение судебных дел является своеобразной формой самообразования...

Теперь допустим, что нет четких законов, а есть абстрактное верховенство права. Судьи и так часто теряются в дремучем украинском законодательстве. Представьте, если лишить их четких границ закона — что начнется тогда?

Можно объяснить это на бытовом уровне: если есть два варианта разрешения спора, один — согласно закону, другой — «по понятиям», то в зависимости от суммы вознаграждения судья может принять или законное решение, или выйти за рамки закона, руководствуясь «понятиями» о верховенстве права. И приписать: решение, возможно, является незаконным, но справедливым — что и сделал Верховный суд (пока Украины) 4 декабря 2004 года по делу о третьем туре президентских выборов.

Надо отдать должное последовательности этой банды авторов: второй год подряд они ведут неравный бой с законностью в стране. Неравный — со стороны закона, потому что его защитников что-то не наблюдается.

Начали с того, что большим усилием действующий гарант Конституции заставил парламент принять закон Януковича-Портнова «О прокуратуре» в новой редакции от 14 октября 2014 года. Им был уничтожен внесудебный надзор за законностью в стране органами прокуратуры, вопреки требованиям ст. 121 Конституции.

Агитаторы и крикуны шумно уверяли, что надзор за законностью — это страшная вещь, это ужас, хуже Ленина-Сталина. В противоположность прокурорскому надзору за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, соблюдением законов по этим вопросам органами исполнительной власти, органами местного самоуправления, их должностными и служебными лицами — всячески рекламируется бесплатная правовая помощь.

«Мобилизованные» государством адвокаты будут почти бесплатно заниматься тем, на что не хватает сил и средств 17-тысячной армии прокуроров с миллиардным бюджетом — защищать законность в суде. Хотя есть определенные сомнения, потому что у нас уже есть «бесплатная» медицина и образование, но они никого не устраивают. Теперь наступила очередь удаления законности из зала суда — ей там не место! Длинные руки «реформаторов» добрались и туда.

Продолжение следует — об узурпации власти и об адвокатской монополии.