Российский профессор: Мы не смогли вырасти из сталинской шинели

Доктор исторических наук Сергеей Красильников:

— Дело не только в системе власти, а дело в том, что сама социальная среда порождает государственный патернализм, то есть надежды и желания, что кто-то разрулит проблемы,  возьмет на себя ответственность за благосостояние, рабочие места и так далее. 

Еще один из признаков того, что мы в известной мере не смогли вырасти  из сталинской шинели, а сталинская шинель — это своего рода некоторая оболочка или метафора традиционного общества с его традиционным сознанием, которое отрицало альтернативность, состязательность. Первое, что сделал советский режим, это уничтожил партийность как таковую, то есть он уничтожил основу для существования различных партий, течений и движений.

— Он уничтожил и все политические свободы, включая свободу слова.

— Совершенно верно. И с этой точки зрения получаем еще один аргумент в пользу того, что мы остались глубоко традиционным обществом, даже войдя в XXI век, ибо сейчас партийность существует в какой-то карикатурной форме. Хорошо, КПСС разложилась, исчерпала себя, но обратите внимание: в ряде стран, вышедших из системы социализма, была воссоздана многопартийность, есть правые, центр и левые, в том числе, например, та же самая социал-демократия. Но у нас даже этого нет.

Мы по-прежнему — традиционное общество со стереотипами массового сознания, в котором вера и надежда на сильную государственную власть воспроизводится раз за разом. И вот почему сегодня есть интерес к Сталину как к личности и в том числе к его деяниям. Смысл примерно такой, хотя, конечно, очень сильно утрированный:  Сталин олицетворял сильное государство, которого боялись другие, была великая держава, которая играла роль в мировой политике. Это  традиционный взгляд. Но почему мы должны быть особой страной, а может быть, смысл XX века заключался в том, чтобы мы были нормальной страной, не с какой-то особой миссией, не с каким-то особенным влиянием на мировые события, а XX век поломал, возможно, путь превращения России в нормальную страну.

— Нормальную европейскую страну.

— Да, конечно, не азиатскую, а европейскую, где существовал бы приоритет институтов, начиная от права и закона, и заканчивая просто бережным сохранением того народонаселения, которое теперь определяется термином «человеческий капитал». И если мы этим термином «человеческий капитал» начнем пользоваться и разработаем методику его измерения, то мы увидим, что сталинский режим, вообще говоря, уничтожил и нанес урон «человеческому капиталу» абсолютно в не меньшей степени, чем нацистский режим. Я думаю, в этом мало кто из исследователей сомневается: уничтожение российско-советского человеческого потенциала на совести сталинского режима, уничтожение и унижение, сопоставимое с тем уроном, который нанес нашей стране нацистский режим. Конечно, никуда не уйти от того тоже бесспорного факта, что тот же сталинский режим в чем-то был народным, укорененным с точки зрения восприятия и его массовой поддержки. Мы сегодня видим, что нас сопровождает еще одна итерация, современная, которая говорит о том, что опять нужна сильная рука, и опять сознание в известной мере традиционное, государственническое, подданническое по своей сути. У Александра Галича есть замечательно афористические строки: «Мы живем в стране постоянно, называемся постояльцы».

Из интервью с профессором Новосибирского госуниверситета, доктором исторических наук Сергеем Красильниковым — исследователем проблем социокультурного развития, динамики социальной структуры постреволюционного общества, государственной репрессивной политики и политических судебных процессов, маргинальных групп и слоев