Реабилитация ветеранов АТО: как вернуть к мирной жизни каждого

С началом боевых действий на Востоке Украина столкнулась с множеством новых вызовов. Один из важнейших — как помочь вернуться к мирной жизни тем, кто нас защищал от агрессора. Угроза собственной жизни, необходимость убивать, потеря боевых товарищей, гибель мирных жителей — все это зачастую приводит к психологической травме. Наверное, поэтому в Израиле, который имеет огромный опыт жизни в войне, военных, вышедших из зоны боевых действий, сначала направляют в специализированный реабилитационный центр и только потом они возвращаются к обычной, мирной жизни.

Ведущим центром по предоставлению физической и психологической реабилитации в нашей стране является Украинский государственный медико-социальный центр ветеранов войны (с. Цибли). Опыт работы этого медучреждения показал, что благодаря помощи реабилитологов и психологов наши воины успешно адаптируются к жизни после войны, а развитие подобных реабилитационных центров — неотложная задача для нашей страны.

«Ракурс» разговаривал с Юрием Гриненко, руководителем Украинского государственного медико-социального центра ветеранов войны (УГМСЦВВ):

— С началом боевых действий на Востоке Украины вопрос реабилитации военнослужащих стал чрезвычайно актуальным. Следует отметить, что физическая реабилитация не может обеспечить полноценного возвращения демобилизованных бойцов к мирной жизни. Почти всегда у участников боевых действий наряду с физической травмой наблюдается стрессовая реакция организма в том или ином виде. Поэтому именно комплексная реабилитация, которая сосредоточена в одном лечебном учреждении, является наиболее эффективной и актуальной.

Реабилитация проводится в сети госпиталей ветеранов войны, которая функционирует в Украине достаточно эффективно. Таких учреждений насчитывается 30, общее количество койко-мест — 6552. Украинский государственный медико-социальный центр ветеранов войны и Украинский госпиталь воинов-интернационалистов «Лесная поляна» финансируются из государственного бюджета и подчинены Министерству здравоохранения. Остальные 28 находятся на балансе областных бюджетов и являются коммунальными учреждениями областных советов.

Наше заведение, рассчитанное на 600 коек, является координационным центром, областные госпитали — региональными центрами реабилитации участников АТО. Ежегодно в медико-социальном центре проходят лечение и реабилитацию 9000 ветеранов войны из всех регионов Украины, независимо от времени военных событий.

В июне 2016 года начал функционировать госпиталь для ветеранов войны — участников АТО в Ивано-Франковской области (на 75 коек). Это очень положительный факт, ведь до этого момента подобных госпиталей в Украине не было в двух областях. Сейчас единственной областью, которая не имеет госпиталя ветеранов войны, является Киевская.

Для реабилитации бойцов АТО были выбраны именно госпитали ветеранов войны из следующих соображений: во-первых, наличие материально-технической базы, соответствующей требованиям, которые поставила перед нами жизнь, во-вторых, территориальное размещение. Ведь в каждой области есть госпитали, демобилизованные бойцы возвращаются домой и ими занимаются как можно ближе к месту жительства. В-третьих, нормативное финансирование. 40 грн на медикаменты и 35 грн на питание в день на то время были определены постановлением, финансировались из местных бюджетов и позволяли должным образом как оказать медицинскую, так и организовать психологическую и другие виды помощи. Следовательно, это не потребовало дополнительных расходов из бюджета, что для военного времени было бы весьма проблематичным.

27 января 2016 года было принято постановление Кабинета министров №34 «Об увеличении норм денежных расходов на питание и медикаменты в учреждениях здравоохранения для ветеранов войны», которым предусмотрено увеличение денежных норм на питание с 35 грн до 55 грн на одного больного в день, на приобретение медикаментов и перевязочных средств — с 40 грн до 65 грн.

Также важен кадровый потенциал госпиталей — специалисты, которые уже не один десяток лет оказывают медицинскую помощь ветеранам войны, учитывая особенности этой категории пациентов.

В госпиталях находятся на лечении пациенты, на которых распространяется действие Закона Украины «О статусе ветеранов войны, гарантиях их социальной защиты». В 1993 году, когда этот закон был принят, было впервые определено понятие «ветерана войны». К категории «ветеран войны» относятся инвалиды войны, участники боевых действий, участники войны (независимо от срока проведения боевых действий и получения инвалидности). Действие этого закона также распространяется на семьи военнослужащих-ветеранов войны, погибших или умерших вследствие ранения или контузии.

На диспансерном учете в медицинских учреждениях (на начало 2016 года) находилось 1 млн 173 тыс. ветеранов войны, из них более 86 тыс. — инвалиды, более 217 тыс. — участники боевых действий. Наибольшая категория — 730 тыс. — это участники войны и около 140 тыс. — лица, приравненные по льготам (члены семей погибших).

Исходя из приведенной информации, непосредственных участников боевых действий и инвалидов войны, принимавших участие в боевых действиях, не так много. К сожалению, военные действия на Востоке ежедневно увеличивают численность именно этих категорий. По официальной статистике, сейчас в Украине около 260 тыс. участников боевых действий АТО. Участие в военных действиях — это наличие боевых травм, развитие посттравматического стрессового расстройства, а потому вопрос реабилитации является чрезвычайно актуальным.

— Юрий Александрович, ваше учреждение имеет многолетний опыт реабилитации ветеранов войны. Заставила ли новая война искать другие подходы к процессу реабилитации?

— С самого начала боевых действий бойцов после операций из военных госпиталей направляли на реабилитацию в наш медико-социальный центр. Реабилитация — это комплекс мероприятий, направленных на восстановление здоровья и трудоспособности лиц с ограниченными физическими или психическими возможностями в результате перенесенных травм и заболеваний. С первых дней мы убедились: чем эффективнее проведена реабилитация, тем быстрее наступал процесс восстановления утраченных функций. Сегодня мы должны искать новые подходы, нужно изучать наработанный опыт тех стран, где война идет постоянно, например, в Израиле.

Возник вопрос комплексной реабилитации — медицинской, физической и психологической. С медицинской все было понятно (это использование лекарственных средств и лечебных свойств света, воды, тепла — то есть физиотерапия, все виды массажа, доступные на то время), а вот психологическая и физическая реабилитации были для нас новым направлением в работе.

Из всех демобилизованных военнослужащих, обратившихся в учреждения здравоохранения, 54% нуждаются в медицинской, до 30% — физической и более 80% — в психологической реабилитации. Мы обратились к психологам, которые обучались в педагогических вузах, но они не имели опыта работы с боевой травмой. Так называемое посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) известно в мире, но в нашей стране не было ни специалистов, ни методических рекомендаций, ни опыта работы с такими пациентами.

Хорошо, что государством был организован процесс обучения психологов именно для тех, кто окончил педагогические вузы. Почему не медицинские? По официальной информации, в то время психологов-выпускников медицинских учреждений было всего около 700, но в должности психолога работали лишь единицы. Так что привлекали тех, кто имел желание работать и учиться. Украинские психологи проходили курсы, специалисты из Израиля и Америки проводили тренинги, таким образом приобретался теоретический и практический опыт.

Отбор претендентов на вакансию психолога в наш Центр проходил непросто. На работу я взял только 14-го, ведь диплом об окончании вуза еще не означает, что эти специалисты могут работать с боевой травмой. К тому времени мы организовали неврологическое отделение восстановительного лечения для пациентов с заболеваниями центральной и периферической нервной системы, травмами опорно-двигательного аппарата, в структуре которого работали врач-невролог, врач-травматолог, психологи, психотерапевты, психиатры. То есть с пациентами этого отделения на 30 коек работала мультидисциплинарная бригада. Всех психологов, которые хотели работать в нашем госпитале, я по очереди поселял в это отделение, давал им трое суток. Были те, кто вскоре сам понимал, что не сможет выполнять эту работу. Что касается остальных, то я спрашивал мнение бойцов и мы вместе решали вопрос профпригодности. Только 14-й претендент оказался профессионалом, который впоследствии организовал работу, подтянул других коллег.

Сейчас в нашем центре функционирует комплексная реабилитация: медицинская, физическая и психологическая. Помимо неврологического отделения восстановительного лечения в начале 2015 года было организовано отделение кризисных состояний, или медико-психологической реабилитации. Кризисные состояния — стрессовые расстройства, острые реакции и состояния, расстройства личности и поведения вследствие болезни, повреждения и дисфункции головного мозга, невротические — связаны со стрессом, и соматоформные расстройства.

У нас есть пациент — демобилизованный боец АТО из Никополя, головной мозг которого находился в состоянии гипоксии после полученного ранения. Он ничего не помнит, ведет себя довольно агрессивно. В Днепре его положили в психиатрическую больницу, но потом он с мамой приехал к нам. Когда я впервые зашел к нему, столкнулся с резкой агрессией и понял, что ему нужно время.

Прошло несколько недель. Я проводил встречу с бойцами, это была неформальная беседа, общение, что стало у нас традиционным. И вот 30 бойцов сидят на диванах, слушают. Я рассказывал о госпитале, помощи, отвечал на вопросы и т. п. Вижу, этот боец ходит по коридору с мамой — единственной, с кем нормально общается. Ходил, потом подошел к нам, сел на диван, а вскоре прилег рядом с бойцами. Только с побратимами он чувствует себя комфортно. Думаю, если бы не было бойцов, он бы не подошел. Представьте себе, что будет, если такого человека положить в психиатрическую больницу...

У нас он уже больше двух месяцев. Такие проблемы требуют длительного времени реабилитации, но прогресс налицо: он начал есть, лучше спать, больше двигаться, пополнил словарный запас, стал более контактным.

— Летом в киевском Музее Шолом-Алейхема состоялась выставка «Зсередини art brut». Это было необычное мероприятие, ведь все картины писали воины АТО. Основной идеей выставки было показать, как искусство может стать лекарством, помогая выходить из стрессовых состояний и посттравматических синдромов. Ваше учреждение также принимало участие в этом мероприятии. (Об этом проекте и об арт-терапии «Ракурс» писал в статье «О том, как Украина интегрирует воинов АТО в мирную жизнь, и о лечебном искусстве «непричесанных художников».) Вы довольны результатом?

— Мы активно используем такой действенный вид психотерапии и психологической коррекции как арт-терапия. Эта методика лечения сегодня считается одним из самых мягких, но эффективных методов, используемых в работе психологами и психотерапевтами. Арт-терапия дает возможность быстрее выходить из болезненного состояния. Бойцы имеют возможность выразить свои эмоции, мысли и идеи на холсте, дополнительно реализоваться, что способствует их возвращению в мирную повседневную жизнь через искусство. Работы бойцов, которые лечились в Центре, стали призерами выставки.

Кроме того, наши пациенты-защитники посещали благотворительные концерты народной артистки Украины Евгении Басалаевой в Киевской филармонии. Накануне Дня защитника Украины бойцы посетили концерт при участии народной артистки Украины Оксаны Билозир в КГГА. Такие мероприятия производят положительный психологический эффект и способствуют реабилитационному процессу.

— Вернемся к третьей составляющей комплексной реабилитации — физической. Что входит в это понятие и есть ли в Украине специалисты?

— Специальность «физическая терапия» существует в 137 странах мира. Специалисты по физической реабилитации являются ведущими специалистами по восстановлению, коррекции и поддержке двигательных функций. Они обладают системными знаниями в области двигательной деятельности человека. Специалисты по физической реабилитации обследуют пациента с целью выявления двигательных дисфункций и определения двигательного потенциала, разрабатывают и выполняют индивидуальный план физической реабилитации в сотрудничестве с другими специалистами (врачами-травматологами, невропатологами).

Во время одного из министерских совещаний состоялись выступления деканов и ректоров вузов о физических реабилитологах. Я обратился к ректору Харьковской государственной академии физической культуры и пригласил направить к нам своих выпускников на практику. Они откликнулись и набрали лучшую группу выпускников, магистров.

В первый же день реабилитологи выбрали по одному или по два бойца, отработали схему оказания помощи, о которой должны были доложить на следующий день.

Мне запомнился один случай. В тот же день к нам поступил пациент после операции на предплечье правой руки. Вся рука отекла, рубцы были свежие, пальцы не сгибались. К тому же у него был явно выраженный ПТСР — неприятный взгляд, неприятие людей, агрессия. Старший из группы реабилитологов взялся за этого пациента и занимался им целый день.

На следующий день утром я зашел к этому пациенту и увидел, что он... делает селфи своей руки! Наверное, отправлял фото жене. Настроение совсем другое! Когда я спросил, как дела, то услышал в ответ, что гораздо лучше. Действительно, отек существенно уменьшился, пациент смог сгибать пальцы. На мой вопрос, как это удалось, педагог рассказал, что работал три часа — по часу с перерывами. (Для сравнения: во время физиотерапии лечебные мероприятия длятся 10–15 минут, всего может выходить лишь 30 минут в день, но при этом эффект минимальный.)

В короткий срок отек на руке у этого бойца практически сошел. Конечно, там остались проблемы, но теперь можно было двигаться дальше, заниматься подвижностью пальцев. Эффект был очевидный и это все — за 10–12 процедур!

Мы поняли, что физическая реабилитация — это очень эффективный метод, который у нас не использовался. Дело в том, что специалисты по физической реабилитации, которые учились за государственные средства в университетах и академиях физкультуры, после выпуска шли в частные клиники массажистами.

— Даже если исходить только из времени, которое тратит на пациента специалист, это недешевые процедуры...

— С вопросом физической реабилитации нам помогает трастовый фонд НАТО, который обычно оказывает гуманитарную помощь военным. Наше учреждение — единственное из гражданских, которое получило помощь на 52 тыс. евро. Это аппараты, которые разрабатывают каждый сустав, аппараты пассивно-активной реабилитации, в которых встроен компьютерный мозг.

— Америка известна своим уровнем восстановительной терапии, в частности в отношении участников боевых действий.

— Да, полтора года назад на нашей базе проводили тренинг по физической реабилитации специалисты из США. Сотрудники нашего учреждения и сети госпиталей ветеранов войны перенимали опыт у специалистов по физической реабилитации, работающих в госпитале на 500 коек города Чикаго. Реабилитационный процесс в этом госпитале начинается сразу после оперативного лечения, физические реабилитологи составляют индивидуальную программу каждому пациенту. На 500 коек у них работает 145 физических реабилитологов! В короткий срок пациент восстанавливает утраченные функции и возвращается к полноценной жизни.

В Украинском государственном медико-социальном центре ветеранов войны пока что работают четыре специалиста по физической реабилитации, а недавно полученное специальное оборудование дает возможность проводить качественную физическую реабилитацию в короткие сроки.

— Есть данные, сколько военных нуждаются в физическом восстановлении и уже прошли такую реабилитацию?

Поскольку Украинский государственный медико-социальный центр ветеранов войны является координационным центром по реабилитации участников АТО в сети госпиталей, нами проводится сбор и анализ информации из всех областей Украины о необходимости и видах реабилитации демобилизованных воинов АТО. А с получением благотворительной помощи от трастового фонда НАТО — аппаратов активно-пассивной разработки суставов — с целью выявления четкой потребности нами собрана информация о количестве демобилизованных участников АТО, которые имеют повреждения суставов и нуждаются в восстановлении их функций. Это более 1800 бойцов, 654 из которых инвалиды.

Не оставить ни одного бойца без внимания медицины — под таким лозунгом мы и работаем. Поэтому регулярно проводим мониторинг количества пролеченных. Так, по состоянию на 1 ноября сетью госпиталей было пролечен 18 391 участник АТО, 721 находился на лечении. В Центре проведена реабилитация около 2 тыс. бойцов, каждый день находятся на реабилитации около 100.

— Какие препятствия существуют сейчас для эффективной работы госпиталя и каковы пути решения проблем?

— Есть потребность в квалифицированных кадрах. Как я отмечал, пока у нас только четыре физических терапевта на 600 коек, но мы работаем над увеличением количества специалистов.

Реабилитация должна быть комплексная: медицинская, физическая и психологическая. Процесс должен быть непрерывным и профессиональным. К сожалению, сегодня есть примеры, когда человек со своими проблемами сидит дома и не видит выхода. Бойцы не знают, куда обращаться. Не все специалисты осведомлены о возможностях сети госпиталей и порядке направления участников боевых действий на лечение и реабилитацию. Этот вопрос требует большего освещения и донесения соответствующей информации до общества.

Каждый боец АТО, который получил статус участника боевых действий или инвалида войны, имеет право на лечение и реабилитацию в украинском государственном медико-социальном центре ветеранов войны. Для этого нужно получить направление в областном госпитале ветеранов войны по месту жительства или непосредственно обратиться в Центр по телефонам 050-428-23-50 или (04567) 5-28-93(94).