Убийство Шеремета: главная версия

Прошло больше года со дня убийства в центре Киева журналиста Павла Шеремета. Подвижек в следствии, которое ведет Нацполиция МВД, — никаких. Спикеры ведомства и сам министр Арсен Аваков отделываются общими фразами «о большом массиве проделанной работы» и «трудностях», с которыми столкнулось следствие. Официально следствие засекречено, и тот же Аваков заявил, что следующее сообщение в деле Шеремета будет тогда, когда следствию будет что сказать. Словоблудие высоких чинов Нацполиции и МВД иногда дополняют пустые заявления президента Петра Порошенко о том, что к следствию необходимо привлечь то ФБР, то абстрактных зарубежных правоохранителей.

Все это происходит на фоне того, что сами коллеги погибшего Шеремета вскрыли вопиющие факты: «следствие» почему-то «не установило» слежку за домом накануне убийства, которую вел сотрудник СБУ из подразделения «Альфа» (так называемый антитеррор) Крымского главка Службы безопасности. Который — если верить председателю СБУ Василию Грицаку (автор ему не верит) — ушел со службы «по состоянию здоровья» как раз после захвата Крыма Российской Федерацией и переехал жить на «материковую» Украину, в Одессу. Тот же Грицак явно торопился создать алиби своему якобы бывшему коллеге, заявив, что под домом, где жил Шеремет, тот не выполнял никаких заданий СБУ.

Также журналисты выяснили, что СБУ, привлеченная следствием, которое ведет МВД, изъяла видеозаписи с камер наблюдения, расположенных на месте происшествия (да и то — спустя рукава; журналисты смогли найти камеры, видео с которых «следствие» не удосужилось снять). При этом само видео владельцам камер возвращено не было — его тщательно затерли с носителей.

Всплыло и то, что за домом, где жил Шеремет, длительное время наблюдала полицейская наружка, свидетелем чего случайно стал и нардеп Геращенко, карманный депутат Авакова. А журналисты самой «Украинской правды» еще до убийства Павла публично заявляли, что за некоторыми из них осуществляют скрытое наблюдение, а их телефоны прослушивают. Но все обращения к органам власти остались без реакции: никто — ни СБУ, ни МВД, ни ГПУ — не предпринял никаких мер ни для юридической фиксации этих фактов, ни для установления персоналий тех, кто это делает.

Так бывает в одном случае: когда инициатор негласного наблюдения (наружного наблюдения, слежки) и негласного съема информации с каналов связи (прослушки) выступает сама власть.

Каков уровень принятия незаконных решений? Наивысший: к этому причастны высшие чиновники государства. Почему? Потому что формальное указание на наружное наблюдение санкционируется высшим начальствующим составом Нацполиции, а куратором так называемого 7-го флота — наружки — является 1-й заместитель главы Нацполиции. На момент фиксации журналистами УП слежки за собою таковым являлся Вадим Троян — первый заместитель начальника Национальной полиции Украины с 4 марта 2016 года. Без ведома Трояна ни один нижестоящий начальник не осмелился бы самовольно, даже «на приработок», организовать слежку за журналистами — это уголовная статья.

Общеизвестно, что Троян — несамостоятельная фигура, полностью зависимая от министра внутренних дел Авакова, чьим ставленником он и является. Также общеизвестно, что по своим морально-волевым и профессиональным качествам этот человек не соответствует той высокой должности, которую занимает. Это типичный назначенец без какого-либо опыта оперативной работы, должного образования (корочка вуза в кармане — еще не свидетельство способности самостоятельно мыслить); смотрящий от Авакова в Нацполиции, и не более того.

И да, факт: наличие именно милицейской оперативной службы под домом Шеремета еще накануне его убийства официально засвидетельствовал журналистам случайно оказавшийся в том месте Антон Геращенко.

Если с наружкой все ясно, то с прослушкой — все вопросы к СБУ. Потому что только у этой конторы монополия в Украине на негласное снятие информации с каналов связи. И это — у конторы, запятнавшей себя тотальным предательством кадров Крымского главка и Управлений в Луганской и Донецкой областях (то есть куда враг дошел — там СБУшники поголовно Родину и предали!).

Нет, конечно, в Украине мобильные комплексы для прослушки и персонал для этого есть в распоряжении едва ли не каждой олигархической группировки, но СБУ это никогда не признает. Потому что: а) СБУ — марионеточная силовая структура, деградировавшая до обслуживания бизнес-интересов бизнес-политических кланов Украины и даже России; б) СБУ не выполняет своих функций и не контролирует ситуацию в государстве.

Но раз СБУ не признает этого очевидного факта, то вся ответственность за незаконную прослушку журналистов «Украинской правды» ложится все равно на СБУ — ведь больше прослушивать в Украине официально некому!

И еще раз подчеркнем: ни до, ни после убийства Павла Шеремета руководство правоохранительных органов ничего не предприняло для того, чтобы установить виновных в незаконном слежении за журналистами и в прослушивании журналистов. Объяснение этому может быть только одно: за этим стояла сама власть.

Но следить-прослушивать — одно, а убить — другое. Для первого и второго должен быть мотив. Мотив — был и есть. И он лежит на поверхности. Но его упорно игнорирует следствие.

Заклятые друзья

Не секрет, что сегодня власть в стране делят две бизнес-олигархические группировки: Петра Порошенко и Арсена Авакова. Пришедшие к власти на крови Майдана и укрепившие свою власть после Минска-2 ситуативными союзами с различными влиятельными группировками, они к концу 2015 года фактически поделили сферы влияния в Украине: министерства и ведомства (а значит, и контроль над госбюджетом), над госпредприятиями (миллиарды «кэша»), над недрами (месторождения полезных ископаемых), расставив своих смотрящих на все «схемы», которые до них кормили семью Януковича. После чего всякий смысл переустройства страны, модернизации государства для этих лиц был утрачен. Зачем тратить деньги на реформирование страны, когда миллиарды можно рассовать по карманам?

Даже кровь — большая пролитая украинцами кровь — ничему власть не научила. Все предвыборные обещания были тут же забыты, началась грызня за «бесхозные» госактивы и отъем наворованного у предшественников. А ГПУ, МВД и СБУ стали инструментарием личного обогащения первых лиц государства.

Тот, кто был вчера миллионером, стремительно становился мультимиллионером, мультимиллионеры — миллиардерами...

Но жадность и тяга к власти не имеют пределов. Опыт интриганства и личная беспринципность позволили Петру Порошенко сбросить премьера Яценюка с позиций, равнозначных президентским по влиятельности и доступу к ресурсам. Но Порошенко ничего не смог сделать с Аваковым, так как тот успел создать за полтора года после Майдана свою частную армию в структуре МВД, костяк которой составляет полк «Азов» в системе Нацгвардии, выходцы «Азова», расставляемые на ключевых должностях в системе Нацполиции и МВД. А также так называемый Национальный корпус, военизированные структуры которого объединяют под своей «крышей» праворадикальную молодежь без четкой жизненной позиции, но под благозвучными националистическими лозунгами.

К тому же Аваков вооружил своих сторонников и подельников наградным оружием: с нарушением закона в МВД состоялась небывалая по масштабам раздача боевого оружия, включая автоматическое.

При этом Аваков фактически отодвинул на второй (если не на третий) план экс-премьера Арсения Яценюка, концентрируя в своих руках реальную власть в так называемом «Народном фронте», во фракции НФ в ВР и доминируя во всех бизнес-вопросах, решаемых этим — уже мафиозного типа — образованием.

В этой системе координат есть и свои смотрящие за бизнес-активами: у Авакова таковым является депутат Игорь Котвицкий, у Яценюка — депутат Андрей Иванчук. Именно они возглавляют контроль над обилием «схем», перехваченных «у злочинної влади Януковича».

Сам Петр Порошенко сделал ставку на союз с «бывшими» — бизнесменами и политиками, представляющими в Украине интересы России и путинского клана. На Дмитрия Фирташа, Сергея Левочкина, Юрия Бойко, Рината Ахметова и, конечно же, Виктора Медведчука. Все эти лица — из привычного для Порошенко окружения, с большинством из которых он знаком лично около 20 лет, а тому же Медведчуку — обязан лично.

У бизнес-группировок, возглавляемых перечисленными «друзьями Путина», есть своя личная мини-армия, закамуфлированная под «службы безопасности» и охранные предприятия. Во главе которых, в основном, стоят выходцы из СБУ и УБОП пророссийской ориентации (привет от ФСБ!). В случае «часа X» партнеры Петра Алексеевича смогут выставить большое количество «штыков». Но что хорошо для Украины: вся эта «пятая колонна» не наделена функциями государства, и потому использовать ее в противостоянии со своими бизнес- и политическими конкурентами Порошенко не может. Так пытался сделать Янукович, и все помнят, что из этого в итоге вышло.

Из подконтрольных Порошенко силовиков, имеющих реальные рычаги влияния на ситуацию в стране, есть только СБУ и ГПУ, во главе которых стоят президентские назначенцы. Их реального веса и возможностей только и хватает на то, чтобы уравновесить ситуацию с набравшим силу и «потерявшим берега» Аваковым.

Это у ВСУ нехватка современных систем вооружения и техники на поле боя, а «Альфа» СБУ стараниями президента вооружена лучшими образцами. И не жалуется на нехватку боеприпасов для учений, как это делает аваковский «Азов».

Также Порошенко контролирует Нацгвардию, в руководстве которой — его ставленники. И это руководство щемит «Азов»...

Главным «решалой» и одновременно «кошельком» президента является бывший комсомольский работник, а ныне депутат БПП Игорь Кононенко. Человек с типом мышления, сформированным в 90-х и такими же поведенческими стереотипами.

Таким образом, к концу 2015 года, выражаясь языком казенным, группировка Порошенко и группировка Авакова достигли некоего паритета в политике, бизнесе и дерибане госбюджета. Паритета, ломка которого может привести даже к военным действиям — в буквальном смысле — между конфликтующими сторонами. Или к отстранению от власти (и от казенных денег) представителей обеих враждебных групп, если тот же президент вдруг решит сместить того же Авакова с поста министра внутренних дел. В ответ «Народный фронт» развалит коалицию, а это — перевыборы ВР, непопадание в Раду большинства порошенковцев и яценюковцев (аваковцев), и никаких перспектив на второй президентский срок самого Порошенко. Плюс голодные азовцы, отлученные от денежных вливаний начальствующих хозяев бренда, которых нужно как-то содержать. Да и вообще «все камни на голову»...

Чтобы избежать такого губительного для них сценария, враждующие стороны — и это очевидно — достигли неких договоренностей. Которые блокируют обоюдные враждебные действия и позволяют «победителям» обгладывать госбюджет и обчищать карманы сограждан при помощи мошеннических схем в тарифообразовании, налогообложении и таможенных криминальных схем.

Таким образом, к середине 2016 года Украина вновь оказалась в заложниках. Только уже не одного клана Януковича, а двух — Порошенко и Авакова-Яценюка.

Но было, есть (и будет) одно «но» — внешний контроль. Да, неразвитое гражданское общество Украины, с немногочисленными активистами, реформаторами, не-карманными волонтерами и неподконтрольными власти журналистами пока неспособно самостоятельно контролировать украинский политикум и его «лучших людей», место большинству которых — за решеткой. Это хорошо понимает коалиция западных союзников Украины — прежде всего США и ЕС. Чьи послы и эксперты информируют свои правительства о происходящем в Киеве и на периферии. Украина — на передке возможной войны с Россией. Украина впитала десятки миллиардов долларов западной помощи и кредитов. Украина сама по себе — стратегический плацдарм для глобального передела мирового порядка стратегическими игроками. Украина слишком важна для Запада, чтобы позволить погрязнуть ее воровской псевдоэлите в убийственной междоусобице, да еще накануне событий планетарного масштаба. Расставаться без отдачи с миллиардами, поставить под удар безопасность и авторитет собственных стран, безвольно наблюдая, как условные порошенки и аваковы рвут на части друг друга и Украину, Запад не будет.

Отсюда и «Реанимационный пакет реформ» (написание и имплементация нужных для страны законов). Отсюда и НАБУ, и НАПК, и менеджмент с опытом успешных реформ в Восточной Европе и вообще работы на Западе.

Поводырями для Запада в джунглях украинских воровских реалий выступает ряд украинских же экспертов и журналистов, не связанных с властью. Именно они озвучивают западным партнерам Украины болевые точки, которые нужно срочно купировать; раскрывают властные договорняки и криминальные схемы по разворовыванию бюджета. Именно они называют конкретных виновных и выгодополучателей этих воровских схем. Именно их репутацию — с момента наступления «перемирия» между Порошенко и Аваковым — пытается уничтожить украинская власть.

Многие расследовательские проекты, финансируемые Западом и портящие кровь тандему Порошенко-Авакова, появились благодаря рекомендациям ведущих журналистов «Украинской правды» западным грантодателям и при их координационной поддержке.

Отсюда и сбор компромата на журналистов, незаконная слежка и прослушка, провокации с участием офицеров СБУ и проплаченные статьи с «компроматом» на неугодных.

Это факт: правая рука и бизнес-партнер президента Украины Игорь Кононенко в прямом эфире угрожал журналисту УП Сергею Лещенко — в связи с разоблачениями криминальных схем с участием Кононенко.

Это произошло 8 июня 2016 года: в прямом эфире телеканала 112 официальный замглавы фракции БПП Кононенко заявил буквально следующее: «Я не знаю, от кого эти обвинения звучат, если вы говорите, что от господина Лещенко, то, знаете, господин Лещенко, видимо, был и является неплохим журналистом-расследователем, но, видимо, он уже стал политиком, потому что он перестает использовать факты, и это уже превращается в какой-то бред. Это опасно для здоровья, просто я очень переживаю за здоровье Сергея».

На пике бандитизма, в 1990-х (а Кононенко «родом» оттуда) фраза «это опасно для здоровья просто, я очень переживаю за здоровье Сергея» расценивалась однозначно: как угроза физической расправы. Это подтвердят опера УБОП и главка «К» СБУ, бизнесмены и бандиты, пережившие 90-е. Этот словесный оборот был в первой половине 1990-х стойким и имел однозначную смысловую нагрузку. Разъяренный Кононенко (что выдавала «гуляющая» рука) в прямом эфире центрального телеканала публично угрожал автору «Украинской правды» физической расправой. И для этого были причины.

К тому времени благодаря стараниям журналистов Кононенко был уже невъездным в США, о его роли в криминальных схемах знали в посольствах ведущих государств мира. Вскрылась роль Порошенко и его окружения в торговле с врагом, в поставках угля с оккупированных районов Донбасса в Украину по завышенной цене, в криминальных схемах с Медведчуком и лидером донецкой ОПГ «Люкс» Ахметовым.

Итак, 8 июня 2016 года Кононенко угрожал в прямом эфире популярному автору «Украинской правды» физической расправой. А через полтора месяца, 20 июля, был взорван автомобиль, за рулем которого был журналист «Украинской правды» и гражданский муж владелицы этого издания — Павел Шеремет.

Совпадение? В делах такого рода автор их не встречал.

Месть?

Мы возвращаемся к мотивам убийства Павла Шеремета.

Какой резон в убийстве Павла Шеремета? Острых расследований он не вел. Резких, критических статей — не писал. Мягкий по натуре своей человек, он не был конфликтным и не имел врагов. Денежных проблем не имел тоже. Жил спокойной, размеренной жизнью человека, повидавшего многое и уставшего брать вершины.

Именно поэтому подрыв его машины в самые первые дни многими был воспринят как теракт, аналогичный убийству Гии Гонгадзе в 2000 году. Теракт, который спецслужбы России использовали для разрушения государственности Украины и который до сих пор не расследован Генпрокуратурой — не установлены ни организаторы, ни заказчики преступления (за это, кстати, несет персональную ответственность Юрий Столярчук, заместитель генпрокурора Юрия Луценко).

С делом Гонгадзе у дела Шеремета было много аналогий: в обоих случаях мучительной смертью погиб журналист популярного общественно-политического интернет-издания в Украине; в обоих случаях гибели журналиста предшествовала незаконная слежка и прослушка со стороны СБУ (о чем до и после гибели доказательно, с фактами на руках заявляли или сама жертва, или коллеги покойного); убийству предшествовал конфликт (в случае с Гонгадзе — видимость конфликта) с первыми лицами государства. Убийство было совершено изощренным, изуверским способом.

Но если за убийством Гонгадзе последовал тщательно срежиссированный и раскрученный «кассетный скандал» с «гастролями» майора Николая Мельниченко, то в случае с Шереметом ничего подобного не произошло. Что очень скоро заставило думающих людей и коллег покойного усомниться в «российском следе» в этой трагедии. К тому же очень громко свои якобы теплые и близкие отношения с покойным пиарили первые лица Украины.

Дальше начались вещи, которые однозначно можно трактовать как умышленный развал следствия. Министр внутренних дел отказался публиковать фотороботы лиц, заложивших взрывчатку под автомобиль, в котором и погиб Павел Шеремет. Это небывалый в мировой практике случай, когда следствие отказывается публиковать фотороботы убийц «по горячим следам», мотивируя это тем, что такой шаг может… навредить следствию. Когда именно публикация «по горячим следам» фотороботов вероятных преступников — реальная возможность привлечь к опознанию убийц самым широким кругом людей, имевших с ними контакты.

Как оказалось вскоре, следствие спустя рукава собирало улики на месте происшествия: уже после работы следствия журналисты обнаружили, что накануне подрыва Шеремета за домом длительное время наблюдал работник СБУ, да еще и из «предательского» Крымского главка. На этот факт руководство СБУ и МВД ответило «мычанием», которое порождало вопросов еще больше.

Возмущение у коллег погибшего вызвал и набор версий произошедшего, выдвинутых следствием, — часть из них иначе как идиотскими не назовешь («совершение преступления из-за профессиональной деятельности в Российской Федерации и Республике Беларусь», «ошибка в объекте преступления, а именно подготовка убийства владельца издания «Украинская правда» Алены Притулы»; «критические публикации Шеремета в издании «Украинская правда» и выступления на радио «Вести»; «конфликты в личной жизни Шеремета в связи с семейным, коммерческим и финансовым положением последнего»).

Зато следствие не имело и сейчас не имеет версии о причастности к убийству Шеремета лиц из высшего руководства Украины по мотивам мести. То есть власть — следила, власть — прослушивала, власть — травила и издание, и его журналистов, власть публично угрожала, и эта же власть саботирует следствие. При этом криминальный бизнес целого ряда представителей высшей власти в Украине нес огромные убытки, а сами представители — огромные репутационные потери, и даже оказались под уголовным преследованием, в том числе и на Западе.

Почему Павел Шеремет, едва ли не самый бесконфликтный автор «Украинской правды», а не тот же Лещенко? Вероятно, это объясняется тем, что лишение жизни Лещенко после его публичных конфликтов очевидно указывало бы на заказчиков.

Тогда в шальной голове (шальных головах) могла родиться идея «достать» Алену Притулу, собственника «Украинской правды». Отобрать дорогого человека да еще и изуверским способом — типичная бандитская ответка в стиле 90-х. Мы не можем достать тебя (никому не нужен международный скандал), но мы достанем твоих близких. Достали.

И знаково, и закономерно, что эту версию упорно хоронит «следствие».

А первые лица продолжают глумиться над погибшим и живыми его коллегами камланием о привлечении к расследованию западных экспертов и правоохранителей, прекрасно зная, что это не предусмотрено законами Украины.