Евреев в Раде непропорционально много. Как правило, не лучших из нас — Семен Глузман

Венедикт Ерофеев был антисемит. Когда об этом сказали Юрию Лотману, который творчеством Ерофеева восхищался, он ответил: «Интимной жизнью писателей я не интересуюсь». Вскоре в Украине не останется людей, читавших Ерофеева и Лотмана. Вымрут. А вот антисемитизм останется. Поскольку он выгоден. И очень удобен. Кто же, если не еврей, виновен в том, что ты живешь плохо. Хуже, чем твой сосед по дому.

Там, где я отбывал в Сибири ссылку, евреев не было. Поэтому весь районный центр и окружающие его деревни не любили чувашей. Они, чуваши, были объектом презрения и всех других негативных чувств. Хотя самый важный, самый влиятельный там человек, председатель колхоза-миллионера «Большевик», он же — единственный в тех краях герой социалистического труда, был чуваш. Знакомая ситуация?

Вообще евреи — народ плохой, но вот некоторые из них — вполне хорошие и нужные люди. Без них, Ойстрахов и Харитонов, жизнь советских людей была бы скучнее и опаснее (из-за враждебного капиталистического окружения!).

Сегодня в Украине евреев мало. Но антисемиты умеют считать по-своему. Как-то в автобусе я услышал разговор двух немолодых горожан о том, что Саакашвили — еврей, но грузинский. Спустя минуту один из них достаточно громко, чтобы слышали другие пассажиры, заметил, что Порошенко также еврей. Сидевшая впереди молодая украиноязычная женщина вмешалась в этот высокоинтеллектуальный разговор и напомнила немолодым горожанам, что Саакашвили и Порошенко — враги, и попросила соседей определиться, кто из этих политиков им больше неприятен. «Тот для вас и будет настоящим евреем!»

Мы, евреи, очень разные. Как и украинцы, зулусы, эскимосы. Так, в 70-е годы прошлого века в политическом лагере на Урале отбывал свой срок винницкий еврей Изя Школьник. Он, как это ни парадоксально, был своеобразным спикером в маленьком кружке лагерных антисемитов. Хотя в это время его семья уже находилась в Израиле. Агрессивный, грязный физически, дурак, он был как раз тем символическим евреем, в наличии которого нуждались лагерные антисемиты, сидевшие, в основном, за участие в карательных нацистских акциях Второй мировой войны.

Когда Школьник встречался взглядом со мною или другими евреями-заключенными, его глаза пылали ненавистью, а никогда не чищенный зубной щеткой рот извергал потоки самых низких уличных ругательств. Следует добавить, что сидел Школьник по статье «Измена родине», хотя на самом деле никому, кроме собственной жены, он не изменял. Но винницкие чекисты так напугали глупого Школьника возможностью расстрела, что он признал себя виновным в том, чего не совершал. Благодарные офицеры КГБ, доложившие в Москву о поимке супершпиона, сделали так, что Изя Школьник получил семь лет наказания при минимальном сроке по этой статье Уголовного кодекса 10 лет. Учли, так сказать, искреннее и чистосердечное…

Отбыв срок, Школьник воссоединился со своей семьей в Израиле. Как он там жил, что делал — не знаю. А нас, евреев, в Украине все меньше и меньше. Нельзя судить по парламентским скамьям, там нас, к сожалению, непропорционально много. Как правило, не лучших из нас. Впрочем, с этническими украинцами там также проблема. Ух, какие попадаются…

Что ж, пригласим к себе на постоянное жительство побольше чувашей. Главное, чтобы было кого ненавидеть. Это я искренне, как врач, беспокоюсь о нервном здоровье Фарион, Михальчишина и подобных им.