Врач-психиатр Ирина Пинчук: В любом обществе всегда будет один процент страдающих шизофренией

История психиатрии и лечения психических заболеваний знала разные периоды. Об особенностях нашего времени, различиях в менталитете Западной и Восточной Украины, о проблеме алкоголизма мы разговаривали во второй части интервью с врачом-психиатром Ириной Пинчук.

В первой части интервью, которую можно прочесть по ссылке, Ирина Пинчук рассказала о том, можно ли предотвратить психические заболевания, в том числе старческую деменцию.

О медицинской реформе

— Ирина Яковлевна, по моим наблюдениям, уже не первый месяц чуть ли не каждый день на улицах Киева можно увидеть людей с явными признаками психических заболеваний. Каковы могут быть в данном контексте очередные последствия последней медицинской реформы?

— Я очень болезненно воспринимаю манипуляции, связанные с нынешней реформой, когда говорят: вот, повыпускают больных… С одной стороны, нельзя, неправильно так говорить, потому что тем самым мы еще больше усугубляем проблему. С другой — в определенной степени в этом есть правда. Дело в том, что нельзя просто «выпустить» этих людей, их необходимо «подхватить» здесь, в жизни вне стен специальных учреждений. Иначе без надлежащего психосоциального сопровождения они будут страдать, могут погибнуть, причинить вред и окружающим, и себе.

История психиатрии и психических заболеваний

— Как найти золотую середину, определяя человека, который может безопасно для себя и окружающих находиться вне стен лечебного учреждения, и того, чье пребывание там сопряжено с риском?

— История психиатрии и психических расстройств переживала разные времена. Когда-то людей с особенностями поведения, отличавшихся, например, психомоторным возбуждением, странных, объявляли ведьмами и сжигали на кострах. Намного позднее психиатрических больных сажали на цепь, в темницы.

В 50-е годы начался глобальный процесс изоляции людей с психическими заболеваниями. В СССР он достиг внушительного размаха. Огромное количество денег было потрачено на возведение психиатрических лечебниц. Я знаю практически все больницы Украины такого типа, не один день провела в каждой из них. Есть немало классных, продуманных типовых больниц, в одной из таких мы с вами, кстати, сейчас и находимся. Во времена СССР была потрачена огромная сумма средств на передовые на то время проекты таких учреждений, в которых все продумано, есть специальные переходы, отдельные залы, столовые, батареи, спрятанные в стены. В то же время это была идеология изоляции. Она исходила из того, что людей с психическими расстройствами следует помещать в хорошие, качественные условия, но — отдельно.

Когда создали эти условия, построили больницы, их надо было заполнять. Система того времени была настроена на то, что если есть больница на 1500 мест, значит, она должна быть заполнена, там не может находиться сегодня 600, а завтра 300 пациентов. И начали заполнять. Примерно так же действовали ранее и в европейских странах. Но на тот момент, когда советская психиатрия была оснащена прекрасными современными больницами, на Западе уже был пересмотрен этот подход тотальной изоляции.

Вообще стремление тотальной изоляции больных с любыми психическими заболеваниями — это последствие большого исторического периода со свойственной ему идеологией, а также уровня медикаментозной помощи. Раньше лекарства таким больным давали несколько раз в день, а побочные явления — судороги, тремор, сухость во рту, слабость, сонливость, человек мог терять равновесие, падать — требовали обязательного круглосуточного медицинского наблюдения. Затем на смену инъекционным антидепрессантам появились антидепрессанты в таблетированной форме. Сегодня во многих случаях достаточно принять одну таблетку в день, при этом эффективность такая же, а тяжелых побочных явлений нет, так что нет необходимости в наблюдении и присутствии медицинского персонала в течение суток.

— Давно стали появляться такие препараты?

— Еще в 70-е годы прошлого века. Тогда в европейских странах начали идти к тому, чтобы уменьшать количество изолированных людей. Как раз в то время, когда у нас построили множество больниц.

Почему общество не готово

— Все же люди с психическими заболеваниями пугают своей непредсказуемостью, и сложно отрицать, что они могут быть потенциально опасны для остальных членов общества. В отличие от других больных.

— Да, это так, они могут представлять опасность, но это лишь видимая сторона проблемы. Человек, страдающий сахарным диабетом, дважды или трижды в день делающий себе инъекции инсулина, также может иметь разные эмоциональные состояния.

Я думаю, что крайне настороженное отношение к людям с проблемами психического здоровья сформировал именно этот период, когда пациентов тщательно прятали от общества за стенами специализированных учреждений, ограждая остальную часть общества от проблемы, будто детей. Именно этот период и приучил нас к тому, что такие люди — это противоестественно, неприятно, непривычно и некрасиво.

Тотальная изоляция пациентов с психическими отклонениями — это не единственный пример такого рода социальной изоляции «неприятных» людей. От искалеченных вследствие войны до детей, больных ДЦП.

Конечно, это приятно, когда вокруг ходят здоровые красивые люди, и, может, неплохо быть на позитиве, но это же судьбы людей. Многие из них готовы покинуть изоляцию, но общество еще не готово их принять.

Как пример: в селе всегда были «странные люди», «лишенные ума», и жители их принимали, пусть и по-разному. Они жили там, обходясь без изоляции. Если же такой человек оказывался в условиях крупного промышленного города, ситуация менялась кардинально.

Мне близка идея сравнения людей с проблемами психического здоровья и с сахарным диабетом или гипертонией. Все люди, все имеют заболевания, но отношение общества к ним совершенно разное. Человеку с диабетом мы сочувствуем, с проблемами в психическом здоровье — боимся.

Что касается реальной опасности, то в процентном соотношении люди с психическими заболеваниями совершают гораздо меньше правонарушений, чем здоровые. И уж точно могу утверждать, что они не опаснее «здоровых». Но, конечно, по форме и методу совершения преступления различия могут быть колоссальные. Тем не менее, я надеюсь, что постепенно наши традиционные подходы к этому вопросу будут меняться.

Кто требует госпитализации

— Известный факт, что бесчеловечная попытка фашистов избавиться от психически больных закончилась тем, что вскоре в немецком обществе было такое же их количество...

— В любом обществе всегда будет в пределах одного процента страдающих шизофренией.

— А какой процент людей с психическими заболеваниями, требует, по вашей оценке, обязательной изоляции?

— Раньше требовали изоляции практически при всех заболеваниях, сегодня же мы говорим о том, что и тяжелые расстройства не всегда требуют изоляции. Ранее наличие психического заболевания могло быть причиной госпитализации, сегодня — только необходимость круглосуточного наблюдения в условиях стационара при обострении состояния.

Что касается уже затронутого нами вопроса восприятия обществом. Я работала руководителем психиатрического учреждения, где проходили лечение пациенты с ВИЧ-инфекцией. Это очень тяжелый период моей деятельности в эмоциональном плане. Средний возраст пациентов — 25‒27 лет, примерно три летальных исхода в неделю.

Был, например, пациент из социально благополучной семьи, который накануне своей свадьбы узнал о том, что ВИЧ-инфицирован. Невеста не отказалась от него. Я наблюдала за ними, смотрела, как она выхаживала его, как вытягивала, говорила, что родит ему ребенка, что все у них будет хорошо. Он вскоре умер. Я смотрела на эту молодую женщину глазами ее матери и думала о своем принятии людей в обществе с различными заболеваниями, в том числе и в таком сочетании, как ВИЧ-инфекция и психическое расстройство…

Кто-то уходит, разводится, кто-то несет этот крест до конца. Я встречала немало людей, которые говорили: мне все равно — болен он или нет, я его люблю.

Восток и Запад Украины — в чем разница?

— Ваши диссертации посвящены психиатрическим проблемам возрастных больных, в том числе болезни Альцгеймера. Социальные факторы влияют на статистику таких психических заболеваний?

— Есть психиатрические стационары в западных областях Украины, где практически нет пожилых людей с деменцией. А в восточных регионах пожилые люди с деменцией проходят стационарное лечение в одном отделении с пациентами с другими психическими расстройствами. Работая над своей докторской диссертацией, я пыталась организовывать геронтопсихиатрические отделения, потому что люди с деменцией не должны находиться вместе с больными шизофренией или с людьми с другими психическими заболеваниями.

— В чем же секрет того, что в западных областях Украины практически нет стариков с деменцией: какие-нибудь особенности состава местной воды или уклад жизни?

— Разные факторы. Религиозный уклад, возможность находиться с пожилым человеком дома (в сельской местности), сложившиеся стереотипы. В регионах, где считается стыдным отдать родителей в такую больницу, родные стараются создать определенные условия для человека, и он остается в семье. В то время как в Восточной Украине отделения заполнены. Более того, многие больные — брошены в стационарах. Часто с болью в сердце вспоминаю ситуацию одной пожилой женщины, у которой было три дочери, и они отказались от нее, оставив в психиатрической больнице, не найдя времени и средств для ухода.

— Возможно, она была ужасной матерью?

— Вовсе нет. Более того, это не единичный пример. Это крупный промышленный регион, преобладающее большинство людей работают на предприятиях, средств на сиделку нет, да и сеть таких услуг у нас не развита. Ввиду сложившихся условий люди предстают перед выбором и отдают приоритет детям, а не родителям.

С другой стороны, у нас прописано, что если у тебя есть дети, ты ограничен в получении государственной социальной помощи. И в промышленном регионе это все создало такую ситуацию: государственные социальные службы не берут для ухода при наличии детей, частных нет или очень дорогие для населения, и люди оказываются в больницах. В Западной Украине иной уклад: всегда есть кто-то рядом, родственники или сосед, ну и исторически, культурно так сложилось. Одна Украина — и такие разные подходы. Большую роль играет религия. Очень помогает семьям с подобными проблемами католическая община, православные — меньше. Как обществу найти ту единственную модель принятия людей с психическими заболеваниями, если Украина такая разная? В ней 25 регионов, и есть значительные культурные различия.

Кстати, практически нет в больницах Закарпатья зависимых от наркотиков. Там много пациентов с умственной отсталостью и алкоголизмом. Можно бы было предположить, что это зависит от того, кто как подает статистические данные, но не все так просто. Я как-то анализировала эти данные и пришла к выводу, что именно социально-экономические факторы (отсутствие работы, поиск работы за пределами Украины, поиск средств существования у себя в стране, а именно — пособие по инвалидности вследствие умственной отсталости).

— Вы считаете, именно в этом причина подобной статистики?

— Не просто я считаю, это так и есть на самом деле. Люди пытаются получить пособие от государства. Сегодня это около 2000 грн.

Алкоголизм и его причины

А вот алкоголизм — да, там есть. Причина, опять-таки, прежде всего в отсутствии работы. Раньше считалось, что зависимыми от алкоголя становятся из-за отсутствия силы воли. В последние годы наука изучила биологию мозга, структуру нервных клеток, углубилась в исследование обменных процессов. И ученые утверждают, что по патогенезу алкоголизм — это такое же заболевание. Главное здесь заключается в том, что меняется подход к пациенту и лечению, не может быть острых и быстрых вмешательств.

Аналогия простая: как пациенту с сахарным диабетом нужно избегать сладкого, так и зависимому от алкоголя следует избегать спиртного. Точно так же нарушаются у обоих обменные процессы и возникает потребность — в наркотике или алкоголе, как и в инсулине. В противном случае так же возникает агрессия или иные рискованные формы поведения. Это не может быть оправданием, но имеет отношение к тактике и стратегии лечения.

На биологическом уровне это все равно заболевание. Сочетания трех факторов определяют соответствующие риски: генетика, биология, психосоциальное окружение. Если есть отягощенная наследственность и человек попадает в соответствующие условия, это предопределяет наличие проблемы. То же окружение без такой наследственности — последствий может не принести. Если есть генетическая предрасположенность к алкоголизму, но нет предрасполагающих социальных условий, у человека есть шанс.