Левко ЛУКЬЯНЕНКО: «В Украине точно есть миллиона два фанатичных патриотов, которые порвут за нее»

Левко Лукьяненко, который стал моральным авторитетом для многих, 25 лет своей свободной жизни отдал за независимость Украины. Логично, что именно он стал автором «Акта о независимости Украины». Во времена Советского Союза его приговорили к смертной казни, 72 дня он находился в камере смертников, но расстрел ему заменили на 15-летний срок лишения свободы. Отбыв полный срок наказания, Левко Лукьяненко вышел на свободу и тут же продолжил борьбу, войдя в состав Украинской Хельсинской группы, за что получил еще 10 лет лишения свободы и 5 лет ссылки.

Вернувшись в Украину в 1988 году, он возглавил Украинский Хельсинский союз, на базе которого впоследствии была создана Украинская республиканская партия. В 1992 году ушел с поста главы партии, став ее почетным председателем.

Левко Лукьяненко был народным депутатом четырех созывов, работал чрезвычайным и полномочным послом Украины в Канаде.

В июне 2007 года сложил депутатские полномочия.

В 2011 году вновь возглавил УРП, но 13 апреля 2013 года покинул пост председателя партии.

Несмотря на то, что Лукьяненко отошел от активной политической деятельности, он остается неравнодушным, настоящим гражданином.

— Почему вы ушли из политики? Создается впечатление, что это решение было принято еще в 2007 году, когда вы отказались баллотироваться в ВР.

— Меня начало очень угнетать пребывание в парламенте. Верховная Рада Украины тогда принимала один за другим антиукраинские законы, а я там сижу и ничего сделать не могу. Если бы я смотрел на это со стороны, то не нес бы за это ответственности, но я был внутри. Тогда была ужасная ситуация — коммунисты и социалисты создали большинство с Партией регионов. Партия регионов начала скупать депутатов. Когда купили одного-двух, это было нестрашно, но их количество росло. И когда они за один раз купили 11 или даже 12 депутатов, у меня по спине побежал холодный пот. Им оставалось совсем немного до 300, до конституционного большинства. А когда будет 300, они Украину превратят в Малороссию. Понятно, что это действовала 5-я московская колонна, и если сначала «тушкам» Москва платила по миллиону или два долларов, то когда их осталось бы немного, она заплатила бы и по миллиарду, ведь взамен получила бы всю Украину.

Это надо было останавливать. Наш руководитель Юлия Тимошенко и все мы ходили к Виктору Ющенко, требуя, чтобы он распустил Верховную Раду. Но он согласия не давал, постоянно тянул время. Тогда решили, что распустить ее можно только путем сложения депутатских полномочий 150 депутатов (из БЮТ и «Нашей Украины» набралось, кажется, 152 или 153) и поставили его перед фактом, так что Раду ему пришлось распустить. Но еще раз баллотироваться я не захотел, потому что слишком больно было от того, что ты невольно оказываешься участником антиукраинской деятельности высшего законодательного органа. Кроме того, я считал, что достиг того возраста, когда пора уступить место молодым, ведь каждый должен осознавать предел своих возможностей и иметь совесть.

— А не стали ли причиной вашего решения проблемы внутри фракции БЮТ? Тимошенко прислушивалась к вашему мнению?

— Нет, с Юлией Владимировной у нас были хорошие отношения. Она прекрасно понимала, зачем я ей нужен, а я понимал, почему я с ней. Ведь УРП сама по себе не могла преодолеть трехпроцентный барьер, поэтому мы искали союз. Этот союз мы и заключили. В результате прошли в Верховную Раду, но мы, УРП, оставались автономной величиной. УРП — идеологическая партия, а БЮТ, скажем так, — предпринимательская структура. Мы это осознавали, признавали, что мы разные, но и понимали, что нам выгодно быть вместе. Свыше 90 % законопроектов мы проголосовали одинаково, но были и законопроекты или постановления, которые нас разделяли. В 2007 году она жалела, что я решил отойти, и сказала: «Если вы захотите вернуться, то мы сможем это сделать когда угодно».

— В инициативной группе «Первого декабря», в которую вошли моральные авторитеты нации, вас тоже нет. Почему?

— А мне не предлагали войти в нее, меня туда не приглашали. Здесь есть определенные личностные моменты. Иван Дзюба, очень уважаемый человек, в свое время не выдержал давления идеологической комиссии ЦК и раскис. Он раскаялся. И я об этом написал очень остро, ведь он после заключения лидера национально-освободительного движения Валентина Мороза стал знаменем всей украинской общины, которая боролась за независимость Украины. Но если ты «стал знаменем», то должен держаться смело. Если бы даже тебе голову отсекли, ты должен выстоять на том пьедестале, на который тебя вознесла история. Он не выдержал.

Я очень ценю патриотизм Евгения Сверстюка, он в лагере вел себя очень достойно, но у него ко мне нечто такое, что называется антипатией.

— Может быть, из-за того, что вы были вместе с Тимошенко, он же себя позиционировал как поклонник Ющенко?

— Да, он всегда поддерживал Ющенко, но я убежден, не из-за этого.

И против Семена Глузмана я ничего не имею. И он против меня тоже. Мы очень вежливы друг к другу, но в глубине прекрасно понимаем, что нас разъединяет.

Я согласен со всем, о чем заявили члены «Первого декабря». Но, учитывая состав их группы, уверен, что все это ничем не закончится. Они интеллектуалы, которые очень ценят каждую минуту своего времени, потому что понимают, что никто не вечен. Среди них нет ни одного организатора. Они сошлись, написали хороший документ «Украинская хартия свободного человека» и разошлись каждый по своим делам. А когда нет организатора, продолжения не будет. Для того чтобы твое слово имело вес, его надо повторять снова и снова, то есть заниматься организаторской работой.

— Вы видите среди политиков из нынешней оппозиции хотя бы одну пассионарную фигуру, которую можно было бы поставить в один ряд с теми заключенными-диссидентами, с которыми вы отбывали наказание?

— Сложно сказать... Не уверен, что среди всех тех людей, которых я знаю, есть такая пассионарная личность, человек, зажигающий всех вокруг себя и готовый идти до конца. Я много раз ошибался, пытаясь передать руководство УРП кому-то младшему. Таких попыток было несколько, но получалось так, что эти люди не выдерживали испытаний жизнью.

— И деньгами...

— Деньги — это составляющая жизни. Им не хватало идейной преданности, чистоты, борьбы за идеалы.

— Тимошенко и Луценко в тюрьме выглядят пассионарными?

— Тюрьма — испытание характера и твердости человека. Она словно проявляет подлинность человека. Конечно, и Луценко, и Тимошенко проявили твердость, выносливость, смелость. Все эти тяжелые испытания они выдержали достойно.

— Вы могли бы сравнить их с заключенными, которыми вы восхищались в советских лагерях?

— Это разные вещи — те диссиденты, воины повстанческого движения, были людьми, которые свою жизнь отдали борьбе за независимость Украины, абсолютно ничего не желая для себя лично: ни должности, ни наград. Когда я сидел, разве я думал, что когда-то стану депутатом? Цель была одна — борьба за независимую Украину.

— Как вы считаете, почему так «обмельчали» наши проводники?

— В большую политику попадают люди не столько пассионарные, сколько пробивные, гибкие, склонные к компромиссам. Не в последнюю очередь из-за особенностей украинской системы деятельности партий, ведь у партий в Украине нет государственного финансирования, как это предусмотрено во многих демократических странах, партия должна существовать на членские взносы и искать спонсоров. Но существование только на партийные взносы в наших условиях — это очевидный блеф.

Любая сильная партия «сидит на кармане у олигарха», вот и действует так, как он ей прикажет.

Например, Украинская республиканская партия жила на партийные взносы, поэтому она оказалась на обочине, потому что у нее нет средств. Я согласился возглавить партию в 2010 году (до этого я был почетным председателем), потому что предыдущий глава ничего не делал, это обеспокоило членов партии и они предложили мне вернуться. Моим условием возвращения был переход партии на самофинансирование, ведь только самофинансирование обеспечивает свободу оценки политической ситуации и выражение этой оценки. Попытки наладить сбор членских взносов результатов не принесли. Члены центрального провода решили, что будут платить ежемесячно по 250 грн, а я как председатель — 2500. Рядовые члены — по 10 грн. Так и сделали. Но бывали моменты, когда этих денег катастрофически не хватало. Иногда я обращался к своим друзьям, они помогали. Надо было утвердить 30 уставов у нотариуса, каждая страница — 5 грн.

Такое существование — это скорее прозябание, а не полноценная деятельность, тем более не борьба.

— Вам предлагали деньги?

— Нет, мне не предлагали, потому что заранее знали ответ.

— Несмотря на внешнее равнодушие населения, на самом деле недовольство в стране растет. Как вы думаете, взрыв возможен?

— Я допускаю два варианта развития событий. Нормальный процесс: доживем до 2015 года, а там выборы. Второй вариант: произойдет какое-то событие, которое зажжет фитиль, и все то недовольство, которое есть сейчас, поведет людей в Киев. Так, как это было в 2004 году.

— По вашему мнению, кто из действующих лидеров — Яценюк, Тягнибок, Кличко — должен стать единым кандидатом на выборы от оппозиции?

— На мой взгляд, это должен быть Кличко. У него огромный авторитет по сравнению с остальными. Как показывает социология, его люди уже выделяют. И я разделяю их мнение. Кличко — богатый человек, но он свои деньги заработал кулаком, его деньги прозрачные. Украина благодаря его победам в спорте приобрела мировую славу. В его честь много раз поднимали украинский флаг и пели гимн. Помимо того, он долго жил за границей, а значит глубоко ценит законность. И именно поэтому он меньше подвержен взяточничеству. Он был депутатом Киевского городского совета и воевал против Черновецкого, который торговал землей, уничтожал украинские культурные центры и т. д. Так что у него есть опыт активной депутатской деятельности на уровне столицы, и он не новичок в области политики. А теперь еще и его депутатство в Верховной Раде придает ему опыта. Таким образом, у него есть опыт депутатства и на городском уровне, и на всеукраинском.

Правда, есть у Кличко и недостатки. Когда-то очень хорошо сказал Марчук, что на президента надо учиться. Ему недостает знания истории, наших обычаев, традиций, ему сложно говорить по-украински.

Но, принимая во внимание рейтинг Кличко, нужно настаивать на том, чтобы Яценюк и Тягнибок уступили ему первое место. Это должна сделать оппозиция.

Кроме того, Кличко — наиболее приемлемая кандидатура и для Запада, и для Востока.

— Массовая продажность, предательство в политике — это свойство украинцев или специфика времени?

— С одной стороны, Украина пережила мощную селекцию: 21–23 годы — голодомор, унесший до 4 млн человек; 32–33 годы — голодомор, голодом убиты до 10 млн самых активных людей; 46–47 годы — снова миллион жертв голода. А кроме того — аресты, выселения, изгнания и т. д. То есть коммунистическая деспотия проводила селекцию и самые смелые патриотические люди были уничтожены. Из украинцев оставались в основном приспособленцы, что, слава Богу, никак не отразилось на генетическом уровне. В то же время на наши земли массово переселялись русские.

И уже когда наступила независимость, телевидение и СМИ оказались в руках Москвы и нашей 5-й колонны, но никак не у украинских патриотов. Это же ненормальное явление — нация, вышедшая из тюрьмы народов, должна была бы сразу же заняться возвращением национального сознания, возвращением к своей истории, культуре и т. д., чтобы побороть идейное наследие колониального периода. Но государство ничего этого не делает. Мы до 1991 года были территорией, которую насквозь «простреливали» московские антиукраинские СМИ, вытравливали любое мнение о самостоятельности Украины. Но и после провозглашения независимости СМИ фактически оказались в руках чужаков и используются для того, чтобы вырастить из молодежи людей, стремящихся просто к красивой жизни.

Никакой информации за эти 20 лет нет о семисотлетней борьбе украинского народа. А сколько было героизма, благородства, высокой идейности. Ничего этого в телевизоре не увидишь. Если что-то и демонстрируется об истории Украины, то в три часа ночи.

Таким образом, к селекции, происходившей в течение 70 лет при коммунистах, в независимой Украине добавилось вот такое воспитание. Разве оно может создать героизм, достоинство, преданность Украине, высокие нравственные качества? И потому неудивительно, что сейчас не блещет пассионарность, но убежден, что она рождается. Это процесс, который дает мне основание быть оптимистом. Происходящее во власти, на телевидении — это одно, а в народе можно разглядеть постепенное возвращение к украинским духовным ценностям, к культуре.

Возрождению украинства должны способствовать общественные организации. Их создают молодые люди, не погрязшие в прошлом, они открыты к диалогу. Им помогает средний класс, который преимущественно патриотичен. Этот предпринимательский класс и будет финансировать такие организации. Так, например, появился патриотический слой — фермеры. Я был на съезде фермеров Киевской области, а также на съезде Ассоциации украинских фермеров и частных собственников земель Украины, я видел их настроение, их нельзя купить. Это та сфера деятельности, где надо работать. Эти люди на съезде соглашались с мнением, что если ты не занимаешься политикой, то политика займется тобой. Поэтому надо думать не только о наших фермерских делах, но и о проблемах Украины в целом. К слову, их хотели уничтожить еще при Ющенко, когда прокурором был Медведько.

— Вы отсидели столько же, сколько Нельсон Мандела. Его знает весь мир, вас — нет. Почему? Это невнимание международного сообщества к Украине и ее героям?

— Есть два аспекта. Мандела готовил вооруженное восстание, то есть с точки зрения государства он больше преступник, чем я. Но у него была возможность из тюрьмы общаться с миром, он не был изолирован. Мог отправлять письма, обращаться в газеты, передавать свои мысли. Эти мысли распространялись, к нему часто ездила жена. И так на протяжении многих лет.

Наша переписка ограничивалась посланиями к матери, отцу, жене и детям. Можно было писать разве что о погоде и своих болячках. Никакой политики там быть не могло, цензура не пропускала.

Нас закрыли на 10–15 лет, так о нас никто и не слышал. Это была полная изолированность. Я был спрятан от Украины, от людей. А Мандела был открыт все эти 25 лет, о нем люди знали.

Второй аспект — кто был заинтересован в распространении информации? Конечно, и Мандела, и я. А кто хотел распространять информацию? СМИ, общественные организации, политические партии из разных стран. У нас — никто!

— Вы хотите сказать, что ЮАР даже во времена апартеида была более демократичной, чем Советский Союз?

— Да, конечно. О нас не знал никто, была сила, заинтересованная, чтобы мир о нас не знал. Если бы на моем месте был Мандела, то и о нем никто не знал бы. О Манделе говорили СМИ Америки, Великобритании и т. д. Обо мне — нет.

— В прессе появилась информация о том, что в России разработан план укрощения Украины, в котором, среди прочего, речь идет о вооруженном вторжении.

— Это невозможно. Понятно, что Путин Украину проиграл, но на войну они не решатся. Украина — не Чечня, это в Чечне они вынуждены были прибегнуть к нападению, бомбардировке... Так чеченцев всего один миллион, а в Украине 46 миллионов населения. И у нас точно есть миллиона два фанатичных патриотов, которые порвут за Украину.

Я сейчас встречаю ребят в Ивано-Франковске, в Киеве, в других регионах, которые просто горят. Они молодые, не знают куда броситься, но они точно не останутся в стороне в случае, не дай Бог, угрозы для Украины.

Лариса РУДЕНКО