Ночь без штурма

Воскресенье, 8 декабря, был днем позитивных новостей о Евромайдане. На Майдане Независимости прошел так называемый марш миллиона, собрав в центре города толпы людей (сколько пришло в центр Киева на самом деле, не знает наверняка никто, оценки оппозиции и милиции отличаются ровно в 10 раз). Колонна с Майдана сделала марш-бросок вглубь правительственного квартала, расширив границы палаточного городка до Кабмина, Мариинского парка и подобравшись почти вплотную к Министерству внутренних дел. На проезжей части нескольких центральных улиц Киева были поставлены так называемые блокпосты (по факту, одна˜–две палатки, иногда полевая кухня и баррикады). И, наконец, под вечер Украину взорвала новость о сверженном памятнике Ленина на Бессарабской площади.

После этого риторика сообщений о Евромайдане резко поменялась, все больше превращаясь в хроники военного времени. Причем спикерами тревожных новостей первыми выступили сами оппозиционеры, которые поспешили заявить в воскресенье вечером об известных им из достоверных источников договоренностях между Януковичем и Путиным ввести чрезвычайное положение в Украине. После этого Яценюк прямо заявил, что следующая ночь и день станут решающими.

Утро понедельника не обмануло ожидания зрителей, напряженно следящих за остросюжетным развитием событий в Киеве, — столица застыла в 10-бальных пробках. Причиной стал не только перекрытый центр с баррикадами, но и сильный снегопад, который внезапно обрушился на город, словно пытаясь остудить революционный пыл предыдущего дня. Но обстановка наоборот продолжала накаляться.

Новостная лента первой половины дня превратилась в сводку разведданных: прорыв спецподразделений внутренних войск «Тигр» и «Барс» из блокады в Василькове, где их несколько дней сдерживали от выезда в столицу добровольцы и политики; погоня за ними, сопровождаемая кадрами бегущих по снегу бойцов, догоняющих пустые автобусы; замеченные в разных местах Киева милицейские автобусы и спецтехника; передислокация внутренних войск в неизвестном количестве; заявления оппозиции о готовящемся штурме «палаточного городка». Главной новостью дня для многих киевлян, даже для тех, кто не следил за Евромайданом, стало, безусловно, закрытие трех узловых станций метро с утра и до семи вечера. По официальной версии, станции метро не работали из-за проверки сообщения о заминировании.

Масла в огонь весь день подливала и власть. Утром вся страна узнала, что у президента есть твиттер, в котором он предупредил о заметном похолодании в ближайшие дни и посоветовал оставаться дома с родными. В киевской милиции упрямо отказывались назвать точное количество милиционеров, появившихся в центре города, и до самой ночи отрицали, что в охране порядка задействован «Беркут», замеченный в разных местах. Генеральная прокуратура, которую с утра пикетировали и морально «давили» на нее (по ее собственному признанию) лежачим протестом у входа, вызывала лидеров оппозиции на допрос по делу исчезновения людей после разгона первого Евромайдана. После обеда генпрокурор обратился к протестующим с письменным заявлением, в котором на повышенных тонах (четыре восклицательных знака) заверил, что в стране есть власть, виновные будут наказаны, а требования власти освободить правительственный квартал и госучреждения законны. МВД весь день напоминало, что бывает за сопротивление милиционерам при исполнении и перекрытие проезжей части дорог, а под вечер сообщило инсайдерскую информацию от анонимных народных депутатов о вооружении митингующих на Майдане черенками от лопат. И только Минздрав в этой лавине намеков, угроз и всеобщей истерии успокоил всех, заявив, что опасности эпидемии на Евромайдане нет. И на том спасибо.

Информационная атака достигла своей кульминации вечером, когда министр внутренних дел и лидеры оппозиции прямым текстом заговорили о крови на майдане, перекладывая друг на друга ответственность за нее. Всеобщую панику подогревали слухи, передаваемые в Киеве из уст в уста: подругу попросили забрать ребенка из школы в центре города из-за опасности штурма Евромайдана; работающая в банке соседка по секрету рассказала, что с сегодняшнего дня НБУ запретит продавать населению валюту; а рассказы очевидцев о водометах, замеченных в разных местах, множились в геометрической прогрессии с наступлением темноты. Неудивительно, что когда ночь все-таки опустилась на столицу, большинство киевлян, которых так зазывала на Евромайдан оппозиция, остались дома. Удивительно другое, то, что после стольких страшилок Майдан Независимости не опустел совсем, а в правительственном квартале гуляли всю ночь "утепленные" касками люди, курсирующие между блокпостами (потому что так чувствуешь себя спокойнее). И чем больше гуляешь, тем больше понимаешь, что брать штурмом разбредшихся по всему центру Киева людей довольно сложно и неудобно (если не сказать невозможно).

Путешествуя от одной баррикады к другой и заглядывая в лица стоящих со щитами солдат-срочников, я не видела агрессии или напряженного ожидания в их глазах. Наоборот, ребята стояли, переминаясь с ноги на ногу, откровенно скучая и рассматривая людей с не меньшим интересом. Первая эмоция, которая возникала при взгляде на них, была не страхом, а состраданием — некоторые стояли там уже не первый час. В отличие от нас, у них не было возможности прогуляться, пробежаться, чтобы согреться, их никто не угощал бутербродами или сладостями (хотя днем, говорят, некоторых удалось накормить). Даже «беркутовцы», которые стояли возле некоторых баррикад, были спокойны и расслаблены, а некоторые даже шли на контакт.

Вообще расслабленность и подчеркнутая вежливость были главными чертами тех, кто стоял этой ночью в многочисленных кордонах милиции на центральных улицах Киева. Например, бабушке, которая пыталась пройти через один из таких кордонов и уговаривала не выполнять «преступные приказы», командир ВВ Синичка терпеливо и с улыбкой на лице объяснял, почему они не могут ее пропустить, ссылаясь на ст. 10 Закона Украины "О милиции".

Но только погревшись вместе с ребятами из внутренних войск у костра, который они развели в тылу автобусов и деревьев, я окончательно поняла, что они пришли сюда не нападать, а с той же целью, что и протестующие — продержаться ночь.

Мне не довелось стать свидетелем, как именно «зачищали» от палаток и баррикад отдаленные уголки раскинувшегося Евромайдана. Но судя по тому, что я видела, задание было поставлено прямо противоположное штурму — аккуратно убрать дальние блокпосты на проезжей части. Так, как это и должно происходить, по большому счету. Без мата, ударов дубинками по головам и другим частям тела.

Фото "Ракурса"