Янтарь Украины: трудный путь

Солнечный камень добывается в основном на побережье Балтийского моря, но судьба распорядилась так, что месторождения янтаря есть и в Украине. Считается, что 40 миллионов лет назад территория нашего государства была островом, а соседних Польши и Беларуси — морем. Растения, обитающие на этом острове вдоль моря, выделяли смолу, которая, затвердев, попадала в морскую воду, где она не имела возможности высохнуть, окислиться и разложиться. Время покрыло эту смолу большим и неравномерным слоем отложений. Она стала янтарем. Человек более 10 тысяч лет со времен палеолита и неолита использовал этот камень в качестве украшений и амулетов.

Новое украинское государство в 1993 году создало предприятие в Ровенской области для промышленной добычи этого камня, который до того разрабатывался исключительно кустарно. Предприятие назвали «Укрбурштын» и подчинили его Минфину. В карьерах этого предприятия ежегодная добыча составляла от 1 до 3 тонн. По закону янтарь считается полудрагоценным камнем, из этого вытекает, что весь добытый на территории нашей страны янтарь, как и все природные богатства, принадлежит государству, то есть каждому из более сорока миллионов жителей. Можно считать этот камень кладом, который способен отыскать всякий, но в дальнейшем найденное передается государству, а нашедший его получает законное вознаграждение. Важно, чтобы вознаграждение было справедливым и гарантированным. Когда это не соблюдается, человеку приходится действовать самостоятельно без оглядки на государство. Власть в Украине всегда закрывала глаза на самодеятельную добычу янтаря, и люди сами решали все сопутствующие проблемы. Камень добывался, продавался, перепродавался, из него изготавливались изделия, которые находили конечного потребителя.

В соседней Польше в Гданьске существует крупнейшая биржа по продаже балтийского (украинский также относится к нему) янтаря. Сама Польша янтарь не добывает. Там он даже не считается драгоценным камнем, но продавать его научилась. Конечные потребители — в Китае, на Ближнем Востоке, в Европе и США.

Государство Украина в этой схеме всегда отсутствовало, хотя янтарь, добытый в Ровенской, Волынской и Житомирской областях, реализовывался так всегда. Вторая проблема, задевающая каждого «янтародобытчика», — цена камня. На ровенском болоте, где он был найден, местному жителю сразу дали за него деньги, и этот житель знает: в Гданьске через неделю он будет выставлен на продажу втридорога, но кормить семью необходимо сегодня.

Третья проблема, неприятная для живущих в Красивой Украине, это то, как выглядит земля после добычи ископаемого. Существует устоявшееся выражение — «лунный пейзаж». Именно так выглядят перекопанные поля после добычи.

Четвертая проблема — «крышевание» этого бизнеса. Добытчик за возможность откапывать камень ежедневно платит людям, которые обещают его за это не трогать.

Следующая проблема — промысел этот нелегален. Добывая камень, люди нарушают закон. Причем закон нарушается не только добытчиком, но и знающими о совершаемом преступлении правоохранителями. Следующее. Добытый камень у его владельца могут просто отнять, и тогда человек пострадает не только психологически, но и физически.

Наконец — самое главное, касающееся каждого жителя нашей Родины. Государство не получает за это ни копейки. Весь этот ворох не раз освещался в прессе — центральной и особенно местной. Нынешние меняющиеся времена заставляют реагировать на подобное. Реакция бывает самая разнообразная. От законотворческих попыток до стремления переподчинить ситуацию себе.

В конце апреля в Верховной Раде в первом чтении был принят законопроект №1351-1 с недвусмысленным названием «О добыче и реализации янтаря». В таком формате он противоречит не только Конституции и другим украинским законам, но и законам природы. Да, именно так. Янтарная руда, указанная в законопроекте, не может существовать в природе. Руда бывает металлическая и, в меньшей распространенности, неметаллическая. А янтарь все же органического происхождения. Хотя, что такое янтарь — до сих пор не совсем понятно. Утверждается, что это — смола хвойных деревьев, однако до сих пор в инклюзах (ископаемых остатков живых организмов, попавших в янтарь) хвоя ни разу не была найдена. Такие вопросы стоят перед человечеством всегда, безусловных ответов на них нет. До сих пор до конца не ясно, например, происхождение нефти.

Закон — тогда закон, когда он универсален. Попытка законодателей создать уникальный продукт наткнется на массу сложностей. Можно, например, принять закон «О щебне», его тоже вроде добывают и не всегда правильно.

Критиковать принятый законопроект не трудно и увлекательно. В нем полномочия передаются общинам, тут же оговаривается создание областных коммунальных предприятий, отвечающих за добычу янтаря. Открою маленькую тайну: область никогда не может называться общиной — ни территориальной, ни идейной, ни национальной. Сельсовет может являться такой общиной.

Кроме того, по закону земля находится в пользовании лесхозов, она может принадлежать общинам, бывают частные земли. У областных советов земель нет. Попытка отдать полномочия на места понятна, но в данном случае категорически неверна. Недра принадлежат всему государству — это написано в Основном Законе. Создается впечатление, что законопроект готовился для чиновников трех областей, в которых камень добывается.

Не до конца понятен статус старателя (добытчика камня) — они могут быть обычными предпринимателями, работающими с государственной структурой и продающими ей добытый продукт. Непонятно, кто, как и на какие деньги станет заниматься рекультивацией земель. Бюджет на год принят, в нем нет ни копейки на рекультивацию.

Но критически оценивать ситуацию значительно проще, чем делать конкретные работающие предложения. Попытаемся кое-что предложить. Важной предпосылкой решения проблемы является ее правильная постановка. Сформулировать ее можно так: в современных условиях создание государством инструмента по добыче, легализации и реализации янтаря, с возможностью оперативного влияния на возникающие ситуации.

В районах добычи камня создать государственные, никакие не коммунальные предприятия — их может быть несколько, хоть десяток. Государственное предприятие имеет облегченный путь лицензирования. Это ясно уже сегодня. Разрешение на добычу и разведку полезных ископаемых все равно должно выдаваться централизованно. Принятие подобных решений на местах — нонсенс, противоречащий заявленным целям существования нашего государства.

У государственного предприятия, находящегося в зоне добычи камня, с обычными частными предпринимателями могут быть заключены договоры. Людей, которые сегодня занимаются добычей, десятки тысяч. Значит, будут десятки тысяч таких договоров. Все остальные добытчики незаконны. Они просто исчезнут. Принимать камень можно в каждом районном центре. Организовать это абсолютно несложно, причем как стационарные, так и передвижные приемные пункты.

Камень будет приниматься этими государственными предприятиями по ценам, привязанным к Гданьской бирже. Пусть это будет 30% от биржевой цены или 35%, чтобы учитывать налоги, которые должен заплатить предприниматель от полученных сумм. Камень понесут сдавать, так как это в полтора, а то и в два раза больше, чем сегодня на месте получает старатель. По самым скромным оценкам, добыча может составить 30 тонн в год. Напомню, сегодня государственные предприятия добывают около тонны в год, причем не лучшего камня — лучший разворовывается для продажи перекупщикам.

Подобные действия легализуют украинский янтарь, с выдачей международных сертификатов на продукцию. Украинским геммологам (от лат. gemma — самоцвет, драгоценный камень и др.-греч. λόγος — слово, разум) доверяют в мире, они входят в тройку самых авторитетных специалистов по янтарю вместе с поляками и итальянцами. Дальше можно подобранные партии камня продавать через Гданьскую биржу, а можно вести в Китай для прямой продажи. Он там все равно есть, и его знают — только с польскими сертификатами. Оговоренное в нынешнем проекте закона создание украинской биржи янтаря неразумно. Механизмы давно созданы, пусть и не в нашей стране, но мы можем спокойно ими пользоваться.

Янтарь в Украине добывается просто лопатой и с помощью помпы, когда вода подается в скважину и вымывает оттуда грунт вместе с камнем. Глубина залегания камня невысокая — 3–7 метров, и такое залегание сегодня позволяет практически ежедневно, 9 месяцев в году его добывать. Сегодня, по разным оценкам, работает от 300 до 2000 помп. Кстати, сейчас существуют более эффективные способы добычи камня подобным способом. Нелегальной бригаде из пяти-семи человек, работающей сегодняшним способом, выгодно при появлении «контролеров» эту помпу просто бросить и разбежаться, что и происходит при «внезапных облавах». Современные способы добычи предполагают использование более дорогого оборудования, просто оставить которое будет уже экономически нецелесообразно.

Так называемый «билет» на работу помпы в день стоил 800 долларов США при предыдущем президенте страны и 200–300 долларов сегодня. «Крышевание» янтаря раньше связывали с Пшонкой (был такой персонаж), кроме того, этот прокурор вроде и сам пытался стать добытчиком, то есть не давать разрешений на работу людям, а самому владеть помпами. Но не сложилось. Сразу «полезла» не та фракция и пошел продукт не того качества. Потом и вовсе завершилась эра правления этого многовекторного предпринимателя.

Во времена президента, тихо проживающего ныне в Подмосковье, деньги за украденные камни доходили до самого верха. Это и была вертикаль. Вертикаль также предусматривает, что все ее создающие крайне энергично и заинтересованно участвуют в процессе. Перепадало от этого всем — местным чиновникам и силовикам, бандитам и надзирающим органам. Ощущение от перемен, которые готовятся ныне, — строительство вертикали с новой архитектурой.

Добыча янтаря обросла в сегодняшней стране множеством мифов о своей сверхприбыльности и о сверхвысокой рентабельности. На сегодняшний день десятки людей в Киеве заявляют о причастности к янтарной теме, ссылаясь на первых лиц государства. Но де-факто нет человека, продающего возможность ежедневно «качать» янтарь. Самое время это место занять государству по предложенной выше схеме. Все мы помним о не пустующем святом месте. Люди сами создают сегодня общины и верят властям. Не стоит их разочаровывать.

Треть государство отдаст добывшему камень человеку, две трети останется у него. Часть этих средств нужно пустить на организацию рекультивации, можно восстановить изуродованные леса, засадить перекопанные болота — к примеру, вербой, быстрорастущим сырьем для производства пеллет (топливных гранул — англ. pellets).

Централизация усилий по добыче и продаже янтаря приведет к еще одному неожиданному результату — на международном рынке на него поднимется цена. Она вырастет не сильно, но вполне вероятно повышение ее процентов на 10. Можно назвать это бонусом. Покупатели, видя в лице Украины стабильного поставщика, станут заключать длинные контракты. Украинский янтарь не хуже и не лучше российского (там сосредоточено 90% мировых запасов камня), он просто другой — и этим интересен.

Янтарь — единственный товар, пересекающий украинскую границу на 100% контрабандно. Как уже сказано, в отрасли занято несколько десятков тысяч человек — если их легализовать, то они оставят все деньги внутри страны, причем в далеко не самом развитом регионе.

Отрасль сегодня является бесхозной, Минфин не хочет заниматься добычей. Раньше это было в ведении Минпромполитики, сейчас все функции переданы Минэкономики, в котором заявляют, что занимаются только вопросами экономики. А отрасль гибнет. Странно все это, тем более что вышесказанное не требует никаких капитальных вложений, а рассчитано на организацию бизнес-пространства и обычную ежедневную работу.