Всім целковий, а нам грош. Кіотський протокол. Частина 2

Диалог между участниками переговорного процесса можно описать следующим образом. Развитые страны — члены ЕС, Япония, Канада, являющиеся основными финансовыми донорами, считают целесообразным пересмотреть в новом соглашении список стран с обязательствами по сокращению выбросов, включив туда быстроразвивающиеся.

В свою очередь, быстроразвивающиеся страны не готовы брать на себя обязательства по снижению выбросов, пока развитые страны не возьмут на себя четких обязательств по оказанию им финансовой и технологической помощи. Дескать, в свое время те же Великобритания, Франция, Германия, Япония и другие безо всяких ограничений на выбросы парниковых газов развивали свои экономики, пока не достигли нынешнего уровня. И только на современном уровне своего развития они начали заботиться о климате, имея для этого ресурсы и технологии. Таким образом, позиция быстроразвивающихся стран заключается в том, что нынешняя ситуация с выбросами является следствием антропогенной деятельности именно развитых стран. Поэтому, исходя из принципа исторической ответственности, они и должны дотировать переход к низкоуглеродной экономике всех остальных.

Впрочем, претензии и развитых, и развивающихся быстрыми темпами стран не касаются позиции Украины. Наше государство готово взять на себя ограничения, конечно же, не такие суровые, как ЕС. Но, с учетом все той же исторической справедливости, хочет получать за это компенсацию.

Иначе обстоят дела с Альянсом малых островных государств (AOSIS), которые уже совершенно реально ощущают последствия изменения климата. Эта группа, а также наименее развитые страны требуют от всего мира решить их проблемы, связанные с изменением климата. То есть профинансировать адаптацию малых островных государств к этим изменениям и прочие мероприятия, с одной стороны, а также интенсивно сокращать свои выбросы для того, чтоб замедлить процесс климатических изменений, —с другой. AOSIS выдвигает требование ко всем странам, за исключением слаборазвитых (то есть к развитым, развивающимся и странам с переходной экономикой, к которым относится и Украина), взять на себя обязательства по сокращению выбросов ПГ. При этом желательно с максимальным ограничением соответствующих преференций. Мотив таков: страны с переходной экономикой не так явно страдают от изменения климата. Поэтому финансовые ресурсы лучше направить на адаптацию малых островных государств к этим изменениям. Их риск существенно выше, поскольку вероятность затопления повышается с ростом температуры даже на долю градуса. В частности, из-за подъема уровня Мирового океана жители прибрежных стран теряют плодородные земли, что создает угрозу дефицита продуктов питания, угрожает распространением болезней и т. д.

Теперь конкретнее —о количественных обязательствах, о чем сейчас идут дискуссии. Развитые страны говорят о необходимости снижения вдвое выбросов СО₂ к 2050 году. При этом почти все подтверждают готовность снизить свои выбросы на 80 %. Об этом, в частности, заявили страны — члены «большой восьмерки», отметив, впрочем, что для России эта цифра может быть в пределах 40–60 %.

Украина также выступила с конкурентным предложением. К 2050 году она готова сократить выбросы на 50 %, а к 2020 году (за период действия Киото-2) официально заявлены 20 % с возможностью роста. Напомним, что все это относительно базовых показателей 1990 года.

Однако Альянс малых островных государств не считает указанную цифру достаточной. Нынешней весной на очередной сессии переговоров в Бонне эта группа стран заявила, что Украина уже в рамках Киото-2 должна взять на себя обязательства на уровне 54 % (Казахстан —27 %, Беларусь —35 %, остальные, включая страны ЕС, —от 10 до 19 %). А также категорически отказаться от переноса квот на выбросы с первого периода Киотского протокола. Аналогичные требования озвучивают и представители украинской общественности. В частности, Рабочая группа неправительственных организаций (NGO) по вопросам изменения климата, куда входит несколько экологических общественных организаций. В своих оценках переговорного процесса и, особенно, позиции Украины она фактически дублирует риторику AOSIS.

Свои заявления представители NGO мотивируют тем, что Украине такая политика пойдет на пользу. Это, по их мнению, станет стимулом для энергосбережения и модернизации экономики, развития возобновляемой энергетики в Украине (что достойно отдельного разговора, особенно учитывая действующее законодательство). Однако на вопрос об источниках финансирования всех этих мер те же «общественники» пожимают плечами — в сферу их ответственности не входит лоббирование участия Украины в разнообразных климатических фондах и технологических банках. И уж тем более этот вопрос не интересует Альянс малых островных государств.

Можно согласиться, что для Украины, России, Беларуси и Казахстана минус 20 % нельзя называть целью по фактическому снижению выбросов, поскольку реальные выбросы в этих странах сейчас существенно ниже уровня базового 1990 года. Так, согласно последнему официально утвержденному украинскому Национальному кадастру выбросов и поглощений за 2010 год, в 1990 году выбросы парниковых газов в Украине составляли 929,6 млн тонн СО₂-экв, а в 2010 году —383,2 млн. Всего же с 1990 года в общей сложности Украина сократила выбросы ПГ почти на 9 млрд тонн. Поэтому, если исходить из сухой статистики, на сегодняшний день нам надо не сокращать, а наращивать выбросы, чтобы «снизить» эмиссию на 20–30 % относительно 1990 года. Собственно, этим и обосновывают AOSIS и украинские NGO свою позицию по ужесточению обязательств для стран с переходной экономикой.

Но это —голая арифметика. С точки зрения логики, непонятно, почему Украина должна брать на себя повышенные обязательства, тогда как крупнейшие эмиттеры (страны, на чью долю приходится максимальное количество выбросов) —Китай, Индия и другие не находятся в Приложении В к Киотскому протоколу, а значит, не несли и не несут обязательств по сокращению выбросов. Тем не менее от них AOSIS ничего не требует!

Однако именно быстроразвивающиеся страны определяют сегодня тенденции выбросов в мире. И даже если, например, ЕС сократит эмиссию на амбициозные 30 % в 2020 году от уровня 1990 года, что позволит сократить выбросы на 9 млрд тонн СО₂ во втором периоде, то один только Китай за это же время кумулятивно выбросит в два раза больше по сравнению с текущим уровнем. И тем самым нивелирует усилия ЕС, да и других развитых стран. Этот факт явно противоречит заявленной AOSIS миссии «спасения человечества».

Если говорить об исторической справедливости, к которой взывает значительная часть переговорщиков, не желающих, в отличие от нас, брать на себя какие-либо обязательства в принципе, то Украина, как, впрочем, Россия, Казахстан и Беларусь, имеют все основания на статус, отличный от остальных стран. Поясним. Если взять статистические данные за 1990 год, то Украину в рамках бывшего СССР можно сравнить с нынешним Китаем. 17 % от всего населения Союза обслуживали четверть промышленности. По добыче угля, железной руды, выплавке стали Украина в конце 80-х лидировала не просто в Союзе —в Европе. Однако после распада СССР Украина пережила десять лет экономического спада, когда ВВП снизился до 40,8 % от показателей 1990 года. И только в 2000-м начался рост, который, впрочем, был недолгим из-за кризиса 2008-2009 годов. Так что к экономическим показателям 1990 года Украине так и не удалось приблизиться.

Любопытно, что Украина в принципе не отказывается нарастить обязательства. Разумеется, если для сокращения выбросов отыщутся необходимые финансовые и технологические ресурсы. Эта позиция нашей страны была озвучена в позапрошлом году на климатическом саммите в Канкуне. Ведь Украине переориентировать на низкоуглеродные технологии придется не сферу услуг, где достаточно объявить свой офис «зеленым», отказавшись от излишнего энергопотребления и перейдя с бумажной переписки на электронную. Нам нужно обновлять практически весь реальный сектор экономики —металлургию, энергетику (где почти 70 % установленных мощностей —тепловые электростанции с износом оборудования 80 %), химпром и т. д. А ЖКХ, а транспорт? Так, Программа повышения энергоэффективности экономики от 2010 года предусматривает вложение 250 млрд грн до 2015 года (около 24 млрд евро). Но энергоэффективность —только часть проблемы декарбонизации экономики. Общей оценки нет, поскольку в Украине отсутствует стратегия экономического развития на средне- и долгосрочную перспективу.

Частично решить проблему можно было бы за счет инвестиций Глобального экологического фонда, одним из направлений деятельности которого является климатическое. Но тот же AOSIS настаивает, чтобы все «климатические» средства расходовались на слаборазвитые страны, в первую очередь островные, которым уже приходится адаптироваться к изменению климата. Да и механизмы Киотского протокола не предполагают участия Украины в таких фондах.

Поэтому единственным ресурсом для проведения модернизации экономики с параллельной ее декарбонизацией являются квоты на выбросы парниковых газов, банк которых был сформирован на старте первого этапа Киотского протокола. За Украиной закреплено 4,6 млрд единиц установленного количества (ЕУК), из которых на сегодняшний день «израсходовано» около 200 млн. Перенос этих квот на второй период обязательств по Киотскому протоколу зафиксирован в параграфе 13 статьи 3 документа. И обсуждать с юридической точки зрения здесь нечего.