«Мы с Серегой самураем третий год как мир спасаем». Кіотський протокол. Частина 3

Альянс малых островных государств и отечественные экологи требуют от Украины отказаться от переноса квот. Видимо, добровольно, поскольку текст Киотского протокола, как и приложения к нему, пересматриваться не будут. Должна ли Украина отказаться от излишка квот, который образовался вследствие экономического развала страны, ради «спасения человечества», как это преподносят сейчас?

С одной стороны, это был бы шикарный имиджевый жест, и Украина не пострадала бы в материальном плане, потому что задел для сокращения выбросов (около 50 % относительно 1990 года) есть, даже если ничего инновационного не внедрять. Сокращать нечего, наши выбросы и так соответствуют этому уровню.

С другой стороны, не очевиден смысл таких действий. Украину просят отказаться не от виртуальных активов наподобие акций МММ или облигаций детища Березовского —АО «Автомобильный всероссийский альянс». Мировой углеродный рынок, на котором оборачиваются несколько сотен миллиардов долларов, подобен традиционным сырьевым рынкам, таким, как рынок газа, нефти, золота или урана. Он так же зависит от конъюнктуры момента, но при этом не требует расходов на логистику и не рискует вложениями в геологоразведку.

Да, вопрос об отказе от переноса излишка квот стоило бы ставить во главу угла, если бы Украина была единственной страной, из-за которой тормозится Киото-2, или Посткиото. Но это не так. Канада без особого ажиотажа вышла из Киотского протокола, не дожидаясь завершения первого периода. Россия и Япония отказались от участия во втором периоде, и снова никакой негативной реакции. Кроме как со стороны российского бизнеса, который только начал ощущать вкус дивидендов от реализации проектов совместного осуществления.

Украина, наоборот, обеими руками за пролонгацию действия Киотского протокола, пока не будет выработан консенсус по поводу нового глобального соглашения. К сожалению, в мире у Украины мало сторонников. Выступление наших чиновников на промежуточной переговорной сессии в Бангкоке в сентябре по поводу невозможности отказаться от переноса квот поддержали только Россия, Беларусь и Казахстан. Первая, как уже было сказано, не собирается участвовать в Киото-2. По крайней мере, судя по публичным заявлениям. Две другие не участвовали в первом периоде. Странам, которые не являются заинтересованными сторонами, самим переносить нечего.

Еще один аргумент в пользу сохранения квот как актива. Несколько лет назад Евросоюз и Всемирный банк проводили с украинским правительством активные переговоры о возможности оптовой скупки всего объема излишка квот. Поскольку предлагаемая цена была слишком низкой, украинское правительство, к счастью, отказалось. Сейчас, когда цены на единицы, генерируемые в рамках совместного осуществления (см. Ракурс-словарь), на европейском рынке упали в пять раз по сравнению с 2009—2010 годами, а с 2013 года европейская торговая система отказалась их покупать, наши чиновники попытались снова поднять эту тему в переговорах с комиссарами ЕС. Но предложение Европу не заинтересовало. А зачем, если на Украину оказывается давление по поводу добровольного отказа от данного излишка?

Викиди СО₂ венергетиці і промисловості найбільших країн

(дані російського представництва Всесвітнього фонду дикої природи)

И последний аргумент. Представьте себе ситуацию. Вы положили в банк определенную сумму сроком на пять лет. По истечении срока депозита вас ставят перед фактом: «Мы решили, что вам эти деньги больше не нужны, поэтому забираем у вас 50 % и пускаем их на благотворительность». Вы согласитесь? Особенно видя, что перед вами депозит в полном объеме только что был возвращен, скажем, Ахметову или Коломойскому, а ваша фамилия не Пинчук.

Другое дело, что мы будем делать дальше с этим активом —играть им на бирже или стимулировать с его помощью модернизацию и декарбонизацию экономики? Это тема отдельного материала. Но уже сегодня в мире четко сформировалась тенденция создания национальных углеродных рынков (такой процесс инициирован даже в Украине). Все эти рынки будут впоследствии присоединяться к наиболее активным торговым системам. И именно эти торговые механизмы будут сокращать реальный карбоновый след.

В 1997 году, когда происходило подписание Киотского протокола, всем его сторонам было известно о спаде в экономике и связанном с этим сокращении выбросов ПГ, происходившем на постсоветском пространстве в 1990—1996 годах. Именно это было принято во внимание, когда нам были предоставлены статус страны с переходной экономикой и мягкие количественные обязательства. В том, что страна не продвинулась на пути реформ и не продемонстрировала миру «китайского чуда», виноваты мы сами. Поэтому обязательства по сокращению и излишек квот надо использовать как кнут и пряник для инноваций в экономике. Именно они станут источником финансирования для модернизации и реальной декарбонизации реального сектора экономики. Главное —рационально распорядиться этим механизмом.