С европейской точки зрения, наши адвокаты не защищены

Денис Бугай, адвокат:

Именно усиление профессиональных прав и гарантий является для нас ключевым вопросом реформы, даже на порядок больше, чем адвокатская монополия. По результатам опроса мы сформировали предложения и передали их через наших представителей в Совет судебной реформы. Ключевая цель, которую и ставили перед собой, усиливая наши профессиональные права и гарантии, — реальная состязательность и равенство сторон в суде. Речь идет не об усилении наших личных прав и гарантий, а об усилении прав и гарантий наших клиентов. Ведь мы никогда не сможем воспользоваться нашими профессиональными правами и гарантиями в личных интересах.

Необходим идентифицированный доступ к любым государственным реестрам и автоматизированной системе документооборота суда. Речь идет о том, что держатель реестра, независимо от того, реестр ли это ГАИ, или недвижимости, должен обеспечить адвокату полный идентифицированный доступ. То есть каждый адвокат, в четком предусмотренном порядке, получит ключ доступа к реестру. При этом держатель реестра будет видеть, что такой-то адвокат входил в реестр и получал такой-то объем информации. По этому поводу было много дискуссий, потому что некоторые считают, что адвокаты будут злоупотреблять правом доступа к реестру. Видимо, они считают, что следователи, прокуроры, имеющие полный доступ ко всему, не злоупотребляют. Впрочем, для того чтобы нивелировать это мнение, замечу, что в законопроекте также будет предусмотрена ответственность адвоката за безосновательное обращение к реестру. Наша задача — разъяснить адвокатской общественности, что злоупотребление этим правом недопустимо. Адвокат имеет право зайти в реестр только в интересах клиента и по его поручению, а не смотреть там информацию о себе лично, куме или соседе.

Следующий вопрос — адвокатский запрос. Честно говоря, инструмент хороший, но неработающий.

В законе указано, что предоставляется вся информация, кроме информации с ограниченным доступом. Ограниченность доступа определяет владелец этой информации. На практике мы столкнулись с ситуацией, когда владелец говорит, что это информация с ограниченным доступом, поэтому я ее не предоставляю. Мы предлагаем убрать этот пункт и предусмотреть, что только секретная информация не предоставляется на адвокатские запросы.

Кроме того, есть инструмент административной ответственности за непредоставление информации — ответа на адвокатские запросы. Но этот инструмент совершенно не работает в части ответственности представителей правоохранительных органов, поскольку на них не распространяется Кодекс об административных правонарушениях, они пользуются дисциплинарными уставами. Предлагаем предусмотреть в законе админответственность за неполное предоставление ответа на адвокатский запрос, которая распространяется независимо от положений дисциплинарных уставов. Эта статья потребует изменений в Кодекс об административных правонарушениях. Мы хотим распространить на представителей прокуратуры и полиции норму об административной ответственности за непредоставление информации на адвокатский запрос.

Следующее — это право беспрепятственного доступа в помещение суда, прокуратуры, правоохранительных органов, учреждений исполнения наказаний в любое время, если в этих помещениях находится или содержится клиент.

На практике мы очень часто сталкиваемся с проблемой, связанной с тем, что мы не имеем доступа в помещения полиции, прокуратуры, где находится наш клиент, с которым проводятся определенные процессуальные действия, собеседования.

Следующее: сбор доказательств любыми не запрещенными средствами и способами. Такая норма в законе, будучи имплементированной в Уголовный процессуальный кодекс, даст нам возможность действительно полноценно собирать доказательства. Также предполагаем возможность проведения допросов адвокатом, а не опрос свидетелей, как это предусмотрено на этом этапе. То есть, мы имеем право проводить допросы, предупредив свидетелей об уголовной ответственности. А в совокупности с другим правом, которое мы тоже предусмотрели, — применять незапрещенные технические средства, это даст нам возможность проводить видеодопросы, аудиодопросы, которые в дальнейшем можно будет использовать в качестве доказательств при представительстве интересов клиента. Обращаю внимание, что когда мы говорим о технической фиксации, сбор информации любым не запрещенным путем, речь идет не только об уголовном процессе. Если речь идет о каких-то административных процедурах, например, рассмотрении комиссии и Антимонопольного комитета, то речь идет о праве адвоката осуществить техническую фиксацию рассмотрения вопроса его клиента и использовать ее для подтверждения тех или иных фактов в суде. Наши предложения следует рассматривать не только с позиций уголовного права, а более широко, чтобы они дали нам возможность спокойно и качественно работать не только во время уголовного процесса.

У меня была возможность на собственном примере проверить профессиональные гарантии, поэтому могу сказать откровенно, что существующий уровень гарантий является достаточно высоким, он на практике доказал свою состоятельность и необходимость. Вместе с тем, есть несколько предложений, направленных на усиление этих гарантий, прежде всего, не для адвоката, а для его клиента.

Во-первых, мы предлагаем, чтобы проведение любых мероприятий обеспечения уголовного производства, следственных действий в отношении адвоката, было возможным только на основании решения апелляционного суда. Сегодня это можно сделать на основании решения суда первой инстанции, местного. Есть случаи, когда, например, в Сумской области судья разрешает доступ к материалам, содержащимся в офисе адвоката, проведение обыска в офисе адвоката. Приезжает бригада оперуполномоченных, и на основании решения суда, которое по сути является незаконным, но все-таки существует, позволяет это делать, нарушая наши профессиональные права, в частности, право на сохранение адвокатской тайны. Если же решение по поводу любых действий в рамках обеспечения уголовного производства или других следственных действий перенесем на уровень апелляционного суда, это нам даст гарантии, что к таким обращениям следователей будут относиться более внимательно. С точки зрения загрузки работы следователя, это не вызовет какого-то огромного вала дел, поскольку такие вопросы возникают достаточно редко.

Осуществление любых мероприятий обеспечения уголовного производства или следственных действий в отношении адвоката должно быть возможным только если адвокат лично подозревается в совершении преступления. Лишь в том случае, когда адвокат является подозреваемым и есть соответствующие процессуальные решения, суд может выдать разрешение на меры обеспечения уголовного производства или проведение тех или иных следственных действий. Если же подозреваемым является клиент адвоката, то в отношении адвоката или в его офисе любые следственные действия не должны быть возможными.

Мы предполагаем абсолютный запрет сбора информации об общении между адвокатом и клиентом и настаиваем, что такая информация подлежит автоматическому уничтожению. Понятно, что правоохранительные органы будут получать определенную оперативную информацию, но главная наша задача — сделать так, чтобы такая информация не могла быть доказательством в уголовном производстве. Есть опыт моих коллег, которые уже на этапе раскрытия материалов уголовного дела видели там номера своих телефонов в постановлениях апелляционных судов на прослушивание. Мы должны положить этому конец.

Есть отдельные случаи нарушения адвокатской тайны, в связи с этим мы считаем необходимым внести изменения в статью, регулирующую вопросы адвокатской тайны, и предусмотреть право адвоката не раскрывать адвокатскую тайну даже при наличии разрешения клиента. Ведь на практике у многих адвокатов были случаи, когда клиент не понимал последствий того, что он дает разрешение на раскрытие адвокатской тайны, или же его уговорили или запугали.

В то же время, несомненно, мы должны дать четкий сигнал обществу, правоохранительной системе, власти о том, что мы готовы разделить то, что является действительно адвокатской деятельностью, и то, что является злоупотреблением адвокатской деятельностью.

Если мы добьемся всех этих повышенных прав и гарантий, это станет лишь первым этапом, так как нужно будет еще отстоять их на практике, и это будет уже нашим следующим заданием.

Петр Пухнюк, адвокат:

О праве адвоката знакомиться с документами и материалами на предприятиях, в учреждениях, организациях, кроме тех, которые содержат информацию с ограниченным доступом. Я хотел бы предложить пересмотреть эту норму, соответственно, убрать оттуда «информацию с ограниченным доступом». Касательно предложения о замене «информации с ограниченным доступом» на «секретную информацию» тоже есть определенные сомнения. Если мы обратимся к закону «Об информации», то, действительно, секретная информация — это один из трех видов информации с ограниченным доступом, и логично, что таким образом мы сужаем это ограничение, сводя к тайной. Но законом «О доступе к публичной информации» тайной признается любая охраняемая законом тайна — помимо государственной, это еще и банковская, врачебная, коммерческая, нотариальная, тайна исповеди, военная и адвокатская, тайна совещательной комнаты. Этих тайн очень много, однако все это не является препятствием для следователя, но является препятствием для адвоката. При таких обстоятельствах о соблюдении принципа состязательности говорить не приходится. Поэтому следует предусмотреть специальный порядок раскрытия такой информации для адвоката, например, через обращение к следователю в суде, в таком же порядке, как эту информацию получает процессуальный оппонент адвоката — следователь.

Ритис Йокубаускас, эксперт Проекта ЕС «Поддержка реформ в сфере юстиции в Украине», бывший заместитель председателя Совета адвокатских ассоциаций и юридических обществ Европы, представитель Комитета по вопросам развития адвокатской профессии стран Центральной и Восточной Европы:

Что касается адвокатских гарантий, начать следует с того, что вся адвокатская деятельность держится на трех главных принципах: принцип независимости, принцип конфиденциальности и принцип лояльности. Все остальное, включая деятельность и профессиональные гарантии, следует из этих принципов. Когда мы говорим о независимости для адвоката, это более или менее понятно. Конфиденциальность — один из принципов, тесно связанный с адвокатскими гарантиями. Лояльность предполагает, что можно работать только в интересах своего клиента, а также, кроме других составляющих элементов, это избегание ситуаций конфликта интересов, что на сегодняшний день стало очень большой проблемой.

Конфиденциальность особенно важна с точки зрения адвокатских гарантий, и здесь, конечно, начать надо с того, что имеется в виду под понятием «адвокатская тайна». Обычно тоже не всегда всем понятно и то, что защищается адвокатской тайной. Даже в других европейских странах ведутся некоторые дебаты насчет того, как далеко может зайти адвокатская тайна. Например, все понимают, что документы, которые принес клиент, однозначно защищаются адвокатской тайной. Но если, например, адвокат переписывался с другим адвокатом, который представляет другую сторону в данном процессе, защищается ли эта переписка адвокатской тайной? Таким образом, в этом вопросе есть немало элементов, которые следует достаточно четко продумать. Другой аспект адвокатской тайны заключается в том, что она распространяется не только на адвокатов — есть еще сотрудники адвокатских контор, секретарь, помощники и так далее. Если у адвоката нельзя изъять документы без достаточных оснований, то это не распространяется на сотрудников, и важно, чтобы, например, у секретаря дома не находились документы, касающиеся клиентов. Очень важно, чтобы адвокаты сами достаточно серьезно подходили к защите адвокатской тайны и принимали соответствующие меры во избежание нарушения интересов клиента.

Что касается запрета на прослушивание адвоката, речь не идет о том, что адвоката вообще нельзя прослушивать, а лишь о том, что нельзя собирать данные из его разговоров с клиентом. Если, например, адвокат договаривается со своим другом об ограблении банка, такой разговор можно прослушать, а затем использовать.

Еще один аспект: несмотря на существование главного правила о запрете прослушивать разговоры между адвокатом и клиентом, везде так случается, что по ошибке или по незнанию проводится запись таких разговоров. Поэтому очень важно, чтобы существовал четко выработанный механизм дальнейших действий в таких случаях.

Выписывая адвокатские гарантии, очень важно найти четкий баланс между внесением в закон общих принципов и конкретных частных случаев. В государствах Европы адвокатские гарантии обычно не прописываются очень детально, формулируются лишь общие принципы. Потому что крайне сложно прописать в законе все, кроме того, существует большая вероятность того, что это не будет работать в реальной жизни. Например, добиваться реального права на информацию намного сложнее, чем записать это в законе об адвокатуре. Во многих государствах, например, закон не предусматривает, что адвокаты могут получать из всех реестров необходимую информацию. В то же время, это наверняка предусмотрено другими законами.

Что касается Литвы, то у нас это происходило постепенно: мы получили допуск к реестру недвижимости, потом мы старались получить данные о налогах и работодателях и т. д. Постепенно мы получили доступ ко всем реестрам, но это было достигнуто без внесения изменений в закон, мы шли на переговоры с институциями, обращались в суды.

То есть, существует риск, что если вы будете подробно прописывать все в законе, все равно что-то останется не упомянутым. Тогда вам скажут — извините, в законе этого нет. Поэтому главное, чтобы в законе были прописаны основные принципы, а исходя из них, вы уже сможете достичь большего. Так что крайне важно найти такой баланс.

Что касается мер в отношении адвоката, допустимых лишь в том случае, когда он сам будет подозреваемым, то это очень хороший проект. Потому что, с европейской точки зрения, на сегодняшний день ваши адвокаты не защищены.

Изменения в Закон Украины «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» обсуждались в ходе круглого стола, состоявшегося в пресс-центре ЛигаБизнесИнформ.