Михаил Саакашвили и римское право

Юридическое образование представляет собой обучение тому, как следует упрощать, схематизировать человеческое поведение. Многообразие поступков и желаний, правовые документы, записанные в них процедуры и гарантии будущие юристы учатся сводить к максимально возможным простым схемам. В нашем постсоветском юридическом образовании есть одна серьезная особенность, описанная почти 200 лет тому назад К. С. Аксаковым. В то время, когда западное, европейское право и его применение двинулись в сторону так называемой внешней правды, то есть соблюдения юридической справедливости, русский народ сохранил верность своей особенной «внутренней правде». Цитируя Аксакова, понимаю, что в его определении русского народа есть место и украинской его части. Мы — оттуда же, увы.

И ранее я не был поклонником политических талантов бывшего нашего президента Леонида Даниловича Кучмы. К нему много претензий. Главным его грехом, на мой взгляд, была попытка продолжить свою президентскую карьеру в третий раз. Неуспешная попытка, едва не поставившая страну на грань гражданской войны. Но, в то же время, Леонид Кучма не мешал своим помощникам и советникам строить правовое государство. И строили, как могли — с отскоками, с искажениями. Что-то выстроилось. Местами убогое, во многом — безусловно советское, зачастую вынужденное из-за настойчивого давления Совета Европы.

То, что происходит сегодня в украинской системе правоприменения, фактически является отступлением от права. Особенно это видно в ситуации с обретением и потерей украинского гражданства бывшим президентом Грузии Михаилом Саакашвили.

Когда-то римское право называли ratio scripta — писаный разум. Дигесты Юстиниана — правоустанавливающие документы Древнего Рима — четко определяли правоспособность римского гражданина. Так, полная правоспособность предполагала свободное состояние, римское гражданство и самостоятельное положение в семье. Римское гражданство приобреталось прежде всего фактом рождения в законном браке от римских граждан, а также путем отпущения на свободу из рабства и посредством дарования римского гражданства иностранцу. Прекращалось — либо смертью, либо в случае присуждения к тяжелым уголовным наказаниям, либо в случае захвата гражданина врагом во время военных действий (после возвращения на римскую территорию такой человек восстанавливался в своем гражданстве).

Комментировать здесь нечего. Все очевидно. К факту лишения Михаила Саакашвили украинского гражданства, пожалуй, подходит другое положение из Юстиниановых дигест: «Что угодно императору, то имеет силу закона» (Д. 1.3.31.). Всю эту древнюю юридическую мудрость я прочел впервые в политической зоне в 70-е годы прошлого века. Я получил «Дигесты Юстиниана» по системе «книга почтой». Там, в зоне, я пытался понять теорию права репрессировавшего меня тоталитарного государства. Сегодня я живу в почти демократической стране с множеством университетских кафедр, где студентам преподают теорию права. Есть у нас даже Академия правовых наук…

Но пишу на эту тему я — врач, а совсем не юрист. Для меня проблема отнюдь не в дальнейшей судьбе Саакашвили. Я слишком хорошо помню, как в те самые годы, когда я постигал за колючей проволокой теорию советского права, Брежнев и его соратники лишали советского гражданства людей, посмевших говорить и писать правду о реалиях жизни в СССР. Не скрою, тогда я мечтал оказаться на месте любого из них, мечтал покинуть свою постылую, жестокую страну. Все мы, политические узники, не верили в столь близкий конец империи. Никто из нас не хотел умирать в тюрьме.

Там же я написал стихотворение, которое мой лагерный друг Мыкола Горбаль положил на музыку. И спел его для меня. Там была такая строка: «Ах, как хочется тихой пристани за спокойствием переправы».

Очень хочется и сегодня, спустя 42 года.