«Нафтогаз» против Кабмина: битва мошенников

С большим опозданием Единый государственный реестр опубликовал решение Хозяйственного суда Киева от 28 февраля по иску НАК «Нафтогаз Украины» к Кабинету министров о взыскании 6,6 млрд грн компенсации за выполнение возложенных на нее специальных обязательств по поставке льготного газа для нужд жилищно-коммунального сектора.

Даже поверхностный анализ доказательной базы свидетельствует о том, что обе стороны были не правы: правительство — потому, что отказывалось признать право истца на компенсацию, а «Нафтогаз» — потому, что заломил явно завышенную сумму. Однако судья Виктория Джарты виртуозно сумела угодить обоим: Кабмину — тем, что все-таки отказала в удовлетворении иска, а «Нафтогазу» — тем, что в своем решении признала все доводы истца правомерными, а возражения ответчика — необоснованными. Поэтому если «Нафтогаз» обжалует ее выводы (а он их обязательно обжалует), суду апелляционной инстанции не придется придумывать текст мотивировочной части — за них его написала судья Джарты.

Норма закона

Принятый в 2015 году Закон Украины «О рынке природного газа» декларирует свободное конкурентное ценообразование на этот вид топлива, но позволяет правительству в случае крайней необходимости временно возлагать на «Нафтогаз» обязанность продавать газ по ценам ниже рыночных. Но с непременной компенсацией экономически обоснованных расходов на приобретение газа.

Причем из ст. 11 упомянутого выше закона следовало, что, принимая постановление о возложении специальных обязательств на одного из субъектов рынка природного газа, Кабмин должен в нем что-то написать о порядке предоставления и источниках финансирования компенсаций. То есть это не обязательно должно происходить в виде выплаты живых денег — в случае с «Нафтогазом» это могли быть, например, освобождение от уплаты части налогов, уменьшение суммы дивидендов, подлежащих уплате государству, или бесплатное предоставление лицензий на пользование недрами.

С тех пор Кабинет министров принял три постановления о возложении специальных обязательств на «Нафтогаз»: первое — в октябре 2015 года (№758), второе — в марте 2017 года (№187), последнее — в октябре 2018-го (№867). В каждом из них утверждалось, что это временно, но ни в одном не было ни слова о компенсации.

«Нафтогазу» это, конечно, не понравилось, и он каждый раз подавал иски о признании противоправной бездеятельности правительства. Два из них уже удовлетворены Окружным административным судом Киева, и его решения по этому поводу (от 19 июля 2017 года и от 10 апреля 2018 года) уже вступили в законную силу. Но ответчик в лице Кабмина не выполнил ни одно из них и не принял ни одного нормативно-правового акта, который решал бы вопрос компенсаций.

В этой связи «Нафтогаз» обратился в суд о взыскании конкретной суммы (6,633 млрд грн) за конкретный период выполнения специальных обязательств (IV квартал 2015 года). Причем на этот раз уже в суд не административной, а хозяйственной юрисдикции.

Непутевая позиция правительства

Контраргументы, которые выдвинули юристы КМУ, напоминали детский лепет, совсем недостойный такого уважаемого учреждения. Так, один из главных доводов правительства против удовлетворения иска заключался в том, что «Нафтогаз» — это акционерное общество, единственным акционером которого является государство. А раз так, то, мол, его иск о возмещении убытков, компенсируемых за счет государства, противоречит основополагающим принципам хозяйствования. Судья признала такое утверждение ошибочным, поскольку «Нафтогаз» является субъектом предпринимательской деятельности, несет обязательства платить государству налоги, поэтому, соответственно, имеет и право требовать в судебном порядке возмещения ущерба, причиненного органами этого государства за невыполнение ими закона.

Также, по мнению судьи, неубедительными были утверждения Кабмина, в которых он отрицал преюдиционность решения Окружного административного суда, что имело непосредственное отношение к предмету рассмотрения. В связи с этим попытка ответчика заставить истца доказывать уже доказанные ранее факты провалилась.

Ну и совсем смешными были доводы представителей КМУ о том, что получение компенсации является якобы абстрактным правом «Нафтогаза». Опровергая их, судья написала, что ст. 11 Закона Украины «О рынке природного газа» не дает правительству возможности выбирать из нескольких юридически допустимых решений. Он, наоборот, обязывает его при принятии решения о возложении на «Нафтогаз» специальных обязательств одновременно определить как источники финансирования компенсации, так и порядок ее предоставления.

Общий же итог исследования, проведенного судьей Джарты, заключался в том, что Кабинет министров надлежащих доказательств в опровержение позиции «Нафтогаза» не предоставил, как и не предоставил ни одного доказательства в подтверждение своих возражений. В этой связи неприлично непонятно звучала резолютивная часть вынесенного ею решения: в удовлетворении иска отказать полностью.

Объясняя такой неожиданный поворот, она написала только одно-единственное предложение: «Суд пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении иска, поскольку нарушенное императивное право стороны на получение материальной компенсации не может быть интерпретировано такой стороной как нанесение вреда». Здравый смысл подсказывает, что не стоит искать в этой фразе какой-то глубокий смысл — она написана исключительно для того, чтобы потом быть вычеркнутой судьями апелляционной инстанции. Потому что если убрать это предложение, резолютивная часть об удовлетворении иска «Нафтогаза» вполне будет гармонировать с мотивировочной частью решения.

Завышенные амбиции «Нафтогаза»

Таким образом, право «Нафтогаза» получить компенсацию, а обязанность правительства ее предоставить сомнений не вызывают. Но вызывает сомнение сумма в 6,6 млрд грн. Как уже отмечалось, согласно закону компенсация составляет разницу между средствами, которые «Нафтогаз» потратил на приобретение газа для нужд жилищно-коммунального сектора, и средствами, полученными за его реализацию, пусть даже и по сниженным ценам. Сумма, потраченная истцом на выполнение специальных обязательств в IV квартале 2015 года, известна — 17 млрд грн.

Из текста решения следует, что компенсация состоит из двух частей. Первая — это 5,6 млрд грн, которые «Нафтогаз» заплатил своему стопроцентно дочернему акционерному обществу «Укргаздобыча» за 3,5 млрд кубометров газа. Вторая — 11,3 млрд грн, которые он заплатил за 2,1 кубометра голубого топлива, приобретенного за рубежом. Если перемешать собственный газ с импортным, получится 5,6 млрд кубометра, каждый из которых обошелся в среднем в 3 грн.

С элементом под названием «уменьшаемое» все понятно. А вот с величиной «вычитаемое», то есть с суммой, которую «Нафтогаз» все же получил за реализацию этих кубометров, в тексте решения почему-то ни слова ни полслова. Виктория Джарты с присущей ей виртуозностью обошла этот момент. Это никак нельзя объяснить лаконичностью изложения материала: для перечисления номеров и дат пяти сотен договоров купли-продажи и актов приема-передачи она не пожалела ни времени, ни бумаги, а в таком ключевом вопросе предложила публике поверить ей на слово, что правильность расчетов истца подтверждается материалами дела.

Однако и без помощи судьи Джарты нетрудно навскидку, без особой точности вычислить величину вычитаемого: если напрячь память, то можно вспомнить, что в октябре-декабре 2015 года жилищно-коммунальный сектор платил за газ по 3,6 грн за кубометр. То есть за 5,6 кубометра льготно-социального газа он заплатил не менее 20 млрд грн. Какая-то часть из этой суммы пошла на услуги транспортировки газа и его распределения по сетям, но и «Нафтогазу» должен был достаться немалый куш. Откуда же тогда взялась такая фантастическая разница в 6,6 млрд грн?

Будем надеяться, что ответ на этот вопрос должным образом даст Северный апелляционный хозяйственный суд.