Адвокатура: защищать достойно и бесстрашно, независимо от собственных интересов

«Роль адвоката, нанятого физическим, юридическим лицом или государством, включает в себя роль советника, доверенного лица и представителя клиента, профессионала, которого уважают третьи стороны, а также незаменимого участника справедливого судебного процесса. Воплощая все эти качества, адвокат, который искренне служит интересам своего клиента и защищает его права, также выполняет функции адвоката в рамках общества, предупреждая и предотвращая конфликты, обеспечивая разрешение конфликтов с учетом прав и интересов лиц, способствуя дальнейшему развитию права, а также защищая свободу, справедливость и верховенство права», — об этом говорится в комментарии к Хартии основополагающих принципов деятельности европейских адвокатов.

Существуют отдельные перечни этических принципов для судьи и адвоката.

В Кодексе поведения для европейских адвокатов Совета ассоциаций адвокатов и юридических союзов Европы, в частности, сказано:

• адвокат, участвующий в деле, должен соблюдать правила поведения, принятые в определенном суде или трибунале;

• адвокат всегда обязан уделять должное внимание справедливому рассмотрению дела в суде;

• адвокат, поддерживая надлежащее уважение и вежливость к суду, должен защищать интересы клиента достойно и бесстрашно, независимо от их собственных интересов или каких-либо последствий для него или для другого лица;

• адвокат никогда не должен сознательно предоставлять суду ложную или обманчивую информацию.

Вмешательство адвокатов в осуществление правосудия

Как сообщает в Ежегодном отчете о состоянии обеспечения независимости судебной власти Высший совет правосудия, к нему поступают отдельные обращения судей о вмешательстве в деятельность со стороны адвокатов.

Подавляющее большинство таких сообщений связано с:

• допущением адвокатами негативных высказываний в судебном процессе;

• обнародованием оскорбительных публикаций в отношении судей в СМИ и в интернете (в частности, на собственных страницах в Facebook);

• обращением в правоохранительные органы с заявлениями о совершении судьями уголовных правонарушений.

Как правило, Высший совет правосудия не устанавливает достаточных оснований для принятия мер. В частности, ВСП учитывает право адвоката выражать свою точку зрения относительно рассмотрения судебных дел с его участием и пределы реализации этого права, определенные международными институтами.

Морис против Франции

В решении Большой палаты ЕСПЧ от 23 апреля 2015 года по делу «Морис против Франции» указано, что и судьи, и адвокаты должны свободно выражать свое мнение в соответствии со ст. 10 Конвенции. Однако от судьи требуется соблюдение конфиденциальности судебного разбирательства и беспристрастности, в частности, воздержание от комментариев относительно производства и работы адвокатов.

Заявитель по этому делу является адвокатом, которого обвинили в распространении клеветы о предвзятости и необъективности судей.

Национальные суды считали, что «заявитель осуществлял особо злостные нападения на профессиональные и моральные качества двух судей в комментариях, которые ставили под сомнение их объективность и интеллектуальную честность, явно преступая право на свободную критику».

ЕСПЧ отметил, что положения ст. 10 Конвенции предполагают узкий круг возможностей для ограничения политических речей или дебатов по вопросам, представляющим общественный интерес. В таких случаях, в частности, когда речь идет о судебной системе, должен предоставляться высокий уровень защиты свободы выражения взглядов, при котором органы власти будут пользоваться очень небольшой свободой усмотрения (п. 125 решения).

По мнению Суда, «за исключением случаев, которые наносят чрезвычайный ущерб и являются по сути необоснованными, и учитывая то, что судьи формируют часть основного государственного института, они могут подвергаться персональной критике в допустимых пределах, и не только теоретически или обобщенно. Действуя в рамках своих официальных полномочий, судьи должны подлежать допустимой критике в более широких пределах, чем обычные граждане».

По делу Мориса ЕСПЧ пришел к выводу, что несмотря на негативную окраску высказываний заявителя, их несколько враждебный характер и серьезность, ключевой вопрос заключается в том, что высказывания касались проведения судебного следствия, что является вопросом, который представляет общественный интерес, оставляя таким образом мало возможностей для ограничения свободы выражения взглядов. По мнению Суда, «адвокат должен иметь возможность привлечь внимание общественности к потенциальным недостаткам системы, и судебная система может выиграть от конструктивной критики».

Заявитель представлял интересы вдовы французского судьи Бернарда Боррела, тело которого было найдено в 80 км от города Джибути. Господин Морис отправил письмо в минюст, в котором утверждал, что ведение дела судьями «абсолютно расходится с принципами беспристрастности и справедливости». Впоследствии цитаты из письма и интервью господина Мориса вышли в газете. В публикации судей обвинили в несоблюдении принципов беспристрастности и справедливости, а также было указано, что опубликованная переписка судьи и прокурора продемонстрировала «всю глубину попустительства, которое имеет место между прокурором и французскими судьями».

Обвинительный уклон национальных судов и позиция ЕСПЧ

Обиженные судьи подали уголовный иск к руководителю издательства Le Monde, автору статьи и самому адвокату, обвиняя в публичном распространении диффамации о госслужащем.

В 2008 году Морис был признан апелляцией виновным в соучастии в этом правонарушении. Поэтому он должен был выплатить штраф в размере 4000 евро и 1000 евро — судье М. на покрытие ее расходов. Дополнительно к возмещению ущерба в размере 7500 евро каждому из судей. Эта сумма должна быть выплачена вместе с двумя другими ответчиками. Кроме того, суд обязал опубликовать опровержение в Le Monde.

Кассационный суд отклонил жалобу господина Мориса, указав, что приемлемые пределы выражения взглядов в критике действий судей были превышены.

Господин Морис сослался на право адвокатов защищать своих клиентов через прессу. Суд напомнил свою прецедентную практику о том, что необходимо разграничивать производимый эффект, когда адвокат говорит в или вне зала судебных заседаний. Замечания, сделанные в зале судебных заседаний, там и остаются и гарантируют высокий уровень толерантности к критике. В других случаях адвокаты должны избегать замечаний, которые приводят к необоснованным личным нападениям, не имеющим прямого отношения к фактам дела.

Придя к такому выводу по этому делу, Суд не увидел, как замечания господина Мориса могли прямо способствовать решению задачи по защите его клиента, поскольку дело к тому времени уже было передано другому судье.

Господин Морис также ссылался на свое право вносить вклад в общественно важные дискуссии.

ЕСПЧ принял во внимание, что его замечания, касающиеся функционирования судебной власти и решения дела, подпадали под контекст таких дискуссий, поскольку общество имело законный интерес, чтобы быть информированным об уголовных производствах. В этом контексте органы власти имели особо узкую свободу усмотрения, когда дело коснулось ограничения свободы выражения взглядов.

Однако Суд подчеркнул, что адвокаты не могут быть приравнены к журналистам. Адвокаты занимают особое место при осуществлении судопроизводства, что делает их непосредственными свидетелями различных недостатков. Но адвокаты не являются внешними свидетелями, цель которых — информирование общества, а непосредственно причастны к представительству стороны по делу.

Суд согласился, что замечания господина Мориса были оценочными суждениями, не требующими доказательства. Такие доказательства должны иметь достаточную «фактическую базу», и ЕСПЧ установил, что в этом деле такая база была.

Замечания господина Мориса отражали некоторую враждебность, они касались заявленных недостатков в судебном расследовании — вопросе, к которому адвокат должен иметь возможность привлечь внимание общества.

ЕСПЧ указал, что в этом деле пределы приемлемой критики в отношении членов судебной власти, части краеугольного института государства, были шире пределов по делам обычных граждан, а обжалуемые комментарии, таким образом, могли направляться против судей. В то же время Суд отметил, что адвокатский статус господина Мориса был даже использован для того, чтобы оправдать большую строгость наказания.

ЕСПЧ принял во внимание природу и строгость наложенных на адвоката санкций, указав, что «даже относительно малый штраф будет иметь охлаждающий эффект на осуществление права на свободу выражения взглядов».

Учитывая вышеизложенное, ЕСПЧ решил, что решение суда против господина Мориса может быть определено как непропорциональное вмешательство в его право на свободу выражения взглядов, и признал, что имело место нарушение ст. 10 Конвенции.

ЕСПЧ постановил, что государство должно выплатить господину Морису 4270 евро в качестве компенсации материального ущерба, 15 000 евро — морального ущерба и 14 400 евро за его судебные издержки.