Дело о врачебной тайне: хранить за семью печатями

Есть люди, любящие во всех подробностях делиться своими проблемами со здоровьем, со смаком обсуждать диагнозы и физиологические отправления. Есть и такие, кто ни за что на свете не станет рассказывать о содержании своей медицинской карты. В любом случае, истории болезней — интимная информация, и выяснять детали чужих диагнозов не имеют права не только обычные люди, но в некоторых случаях даже компетентные органы. Для того чтобы истребовать эти данные, нужны очень веские причины, и список таких причин четко ограничен законом. О том, насколько и кому позволяется вторгаться в чужие истории болезней, рассказывает одно дело о врачебной тайне, решение по которому совсем недавно вынес Верховный суд.

Дело о врачебной тайне: интересные справки

Суть дела вот в чем: одна киевлянка (судя по всему, весьма немолодая) судилась с городским психоневрологическим диспансером, который раздавал справки о состоянии ее здоровья по запросам весьма авторитетных организаций, разглашая таким образом врачебную тайну.

История началась почти три года назад. Эта дама сильно конфликтовала с соседями, и даже страшно представить тот ад, который творился в доме. Подробности выяснять ни к чему, достаточно лишь сказать, что в курсе конфликта были: полиция, прокуратура, районная и городская госадминистрации… И вот женщина, которая находилась в эпицентре коммунального ужаса, во время очередного своего правдоискательского рейда в полицию, совершаемого с целью наказать «плохих соседей», неожиданно узнает, что и в полиции, и в прокуратуре, и в госадминистрациях есть интересные справки. В них сказано, что она 30 с лишним лет стояла на учете у психиатра. Надо полагать, что эти справки показались сотрудникам компетентных органов веской причиной не особо реагировать на жалобы женщины, что, конечно же, неправильно и незаконно, но по-человечески понятно.

И тогда-то возмущенная женщина обратилась в суд с иском к психоневрологическому диспансеру, раздающему справки и разглашающему врачебную тайну. Она требовала, чтобы сотрудники диспансера не только изъяли их отовсюду, но и разослали официальные письма о том, что такая-то никогда на учете у них не стояла.

Документы — изъять

В суде первой инстанции воинственная дама дело проиграла. Диспансер предоставил документы о том, что эта женщина действительно сама пришла к врачам (впервые — почти полвека назад), несколько раз лечилась в стационаре. Двадцать лет находилась на диспансерном учете, потом была переведена на консультативный, а еще через десять лет ее и вовсе сняли с учета, потому что к специалистам она больше не обращалась.

Но карточка осталась, и эту-то карточку предъявили в суде. Итак, в первой инстанции женщина проиграла, апелляционный суд оставил решение без изменений. И тогда правдоискательница дошла до Верховного суда.

В кассационной жалобе женщина писала, что «предоставленный представителем ответчика оригинал ее медицинской карты является сфальсифицированным, медицинская документация подделана и не могла приниматься судом во внимание». А она, стало быть, никогда не лечилась в психиатрической клинике, поэтому информация, предоставленная в полицию, прокуратуру и госадминистрацию, — ложь, порочащая ее честь и достоинство.

И высшая судебная инстанция частично удовлетворила жалобу. Медицинские документы, конечно же, были самыми настоящими. Однако сотрудники психоневрологического диспансера не имели права давать справки о том, что истица стояла у них на учете. В решении суд ссылался на ст. 286 Гражданского кодекса «Право на тайну о состоянии здоровья». Вспомнил суд и Закон Украины «О психиатрической помощи», в котором закреплена презумпция психического здоровья, а данные о состоянии здоровья без согласия пациента или его законного представителя можно предоставлять лишь в исключительных случаях: для организации врачебной помощи в очень тяжелых случаях или если ведется досудебное расследование или судебное рассмотрение, по запросу следователя, прокурора и суда.

В этой истории никакого досудебного расследования не было, полиция просто проверяла жалобу соседей, которым, видимо, истица сильно не давала жизни.

Верховный суд частично отменил решение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда: справки о состоянии здоровья женщины должны быть изъяты отовсюду, где они были, а диспансер обязан прекратить их выдавать.

Прикрыться клетчатым одеялом

Под понятие врачебной тайны, разумеется, попадают не только психиатрические диагнозы или, к примеру, опасные, заразные и стыдные болезни.

Напомним о нашумевшей истории пятилетней давности, приключившейся во Львовской области: местный чиновник подал иск о возмещении морального и материального ущерба к журналисту местного же интернет-издания. Чиновника избили на улице, он попал в больницу, сама история с избиением показалась журналисту мутноватой, и он пришел в клинику поинтересоваться, как дела у пострадавшего. С ним самим не общался, поболтал с медсестрой, выспросил кое-что под диктофон, но никаких медицинских документов та журналисту не показывала.

Публикация вышла, ее герою она была совсем некстати, вот он и подал иск. В суде первой инстанции он проиграл, зато апелляционный суд удовлетворил иск частично — вместо требуемых 15 тыс. грн присудил журналисту выплатить 5 тыс. грн и покрыть судебные издержки.

А вот тут и возникают некоторые вопросы к тому, насколько железобетонной может быть врачебная тайна, если дело касается социально значимых персон. Обратите внимание, как власть предержащие любят пересиживать неприятности в больничке. Чуть что — накрылся клетчатым одеялком или бухнулся в инвалидную коляску, не сняв высоченных каблуков. И все! Что с ним? В самом деле помирает, или так, легкое головокружение и медвежья болезнь от страха? Тайна! Медицинская. А между тем такая информация может быть общественно важной.

Болезни заразные и опасные

Верховный суд, вынося решение по делу о коммунальной склочнице против психдиспансера, ссылается не только на отечественное законодательство, но и на практику Европейского суда по правам человека. Выдержка одного из решений ЕСПЧ звучит довольно расплывчато: «За государством должна сохраняться определенная свобода усмотрения относительно установления справедливого баланса между соответствующими общественными и частными интересами, которые противоречат один другому. Однако такая свобода усмотрения сопровождается европейским надзором и ее рамки зависят от характера и значимости нарушенных интересов, а также серьезности вмешательства». Надо полагать, в переводе с юридического на человеческий это звучит так: в каждом конкретном случае то, насколько случай социально значим, решать будут конкретные люди, никаких четких критериев нет.

Однако, к счастью, есть вполне конкретные ситуации, когда врач имеет право разглашать врачебную тайну. О психиатрической помощи мы уже упоминали. Кроме того, есть опасные болезни. Если человек ВИЧ-положителен, то врач имеет право раскрыть тайну диагноза, если другой человек, живущий с ним, обратится с письменным запросом к медработнику. Или если сам ВИЧ-инфицированный впал в кому или умер.

Сейчас в нашей стране возникла еще одна грозная опасность — эпидемия туберкулеза. От этой болезни в стране ежедневно умирает 10 человек — это только по официальной статистике. Не секрет, что туберкулез часто приносят «в общество» люди, освободившиеся из мест заключения. Так вот, когда освобождается больной, пенитенциарное учреждение должно сообщить о состоянии его здоровья, необходимости продолжать лечение по месту жительства и информирует об особенностях течения болезни противотуберкулезный диспансер.

Еще один момент — если человек добровольно лечится от наркотической зависимости, то ему, безусловно, обеспечивается анонимность. Однако некоторые детали могут быть сообщены правоохранительным органам, если этот человек привлекается к административной или уголовной ответственности.