Роман ШПЕК: Изменения в экономике начнутся, когда мы перестанем себя обманывать

Роман ШПЕК, экс-министр экономики Украины и бывший вице-премьер по экономическим вопросам, восемь лет своей жизни посвятил дипломатической службе, возглавлял постоянное представительство Украины в ЕС. В феврале 2008 года оставил государственную и дипломатическую службу, как признается, решил взять ответственность за свою жизнь в свои руки. Вернувшись на родную землю, Роман Васильевич подался в частный бизнес, сейчас он старший советник «Альфа-Банка» (Украина). Так что оценивать украинскую экономику господин Шпек может с разных сторон: и как государственный деятель — сверху, и как дипломат — со стороны, и как банкир — изнутри. Именно его выступление на недавнем круглом столе «Экономика независимости. Достижения и утраченные шансы», организованном информационным агентством ЛИГАБизнесИнформ к 22-й годовщине независимости Украины, показалось наименее формализованным и наиболее откровенным. Роман Васильевич не подготовил яркой презентации с графиками и схемами, просто говорил то, что думает.

Итак, слово Роману Шпеку.

Экономику уничтожил политический популизм

Эксперты в один голос говорят, что Украина не использовала свой шанс, и это на самом деле так. Но вспомните то падение, когда нас вытащили из Советского Союза, выбросили из рублевой зоны. У нас не было своей денежной единицы, а инфляция была страшная — 10 000 % в год. И те реформы, которые были начаты в 1994 году при содействии международных финансовых организаций, по крайней мере дают нам теперь возможность говорить об экономике Украины, отдельного государства, которое смогло сохраниться как национальная единица. Что само по себе ценно.

А если говорить о решениях, которые привели украинскую экономику к ее нынешнему состоянию, то они были не экономическими, а сугубо политическими. Лево-политический уклон начался где-то с конца 1997 года, на подходе к выборам 1999-го. Принимались популистские решения, власть пыталась «всех полюбить». То же происходило и в преддверии выборов 2004 года. К счастью, правительство никогда не печатает денег (это делает Национальный банк). Но правительство сделало то, что было ему подвластно, — начало популистские шаги по повышению заработных плат, что привело к углублению бюджетного дефицита. В Украине всегда темпы роста зарплаты превышали темпы роста производительности труда. Но во второй половине 2004 года эти показатели разошлись радикально.

Приход к власти в 2005 году «большого монетариста» и его реформаторского правительства отличился тем, что они начали быстро реализовывать свои популистские предвыборные обещания, задним числом внося изменения в уже принятый бюджет. Проблема в том, что мы все хотим быть похожими если не на Бога (потому что недотягиваем), то хотя бы на доброго царя. Всех хотим полюбить и осчастливить. На Гуцульщине, где я вырос и прожил достаточно долго, есть такое выражение: «Не делай мне добра, Петр. Не носи моим детям конфет и не спи с моей женой». Не надо пытаться кого-то осчастливить, дайте нормально жить и развиваться.

Об истоках теневой экономики

Основная проблема в том, что у нас потеряны темпы реформ. В начале 90-х годов давление обстоятельств, внутренних и внешних, вынуждало нашу технократическую власть учиться макроэкономике и принимать неплохие решения. А потом эти факторы ослабли, власть уже ничего не побуждало к активным действиям. Из-за нехватки политической воли и профессионализма принимались непродуманные решения. Реформы были некачественными, некомплексными. Создали, например, на территории Украины 48 свободных экономических зон вместо того, чтобы всю Украину сделать свободной экономической зоной. Предоставляя кому-то преференции, создали неравенство конкуренции. Это, в свою очередь, привело к тенизации бизнеса. Компании, которые могли бы работать честно, уходят в тень, иначе не выдержат конкуренции с теми, к кому власть более благосклонна. Среда вынуждает компании вести нечестную игру, прибегать к каким-то схемам. Пока не будет одинаковых правил игры для всех: равенства в доступе к ресурсам, контактам и прочему, общество не изменится, бизнес не выйдет из тени.

У нас пенсионеров и инвалидов 29 % населения

У нас нецивилизованная, архаичная система социальной защиты. Пенсионеров и инвалидов 29 % населения, это больше, чем в России, где нетрудоспособного населения 19 %. В этом нет ничего удивительного, так исторически сложилось. Еще в советское время все военные, нефтяники, лесозаготовители, моряки со всех отдаленных уголков Союза выходили на пенсию и ехали в Украину, потому что здесь было хорошо — тепло и уютно, были продукты, которых не было на Севере или на Дальнем Востоке. Поэтому в Украине традиционно было пенсионеров больше, чем где-либо в Советском Союзе. Да еще и Чернобыльская катастрофа привела к повышению доли нетрудоспособного населения. Вот вам и значительная часть расходов бюджета.

Структура экономики устарела

Структура экономики у нас устаревшая. Прошла приватизация, на которую очень надеялись, она могла бы поспособствовать переменам к лучшему. Но что в итоге? Богатыми стали те, кто зарабатывал перепродажей российских энергоресурсов, и те, кто получил основные средства предприятий металлургической и химической промышленности, формирующих основные статьи экспорта.

Такая структура экономики лишает надежды и на какие-либо успехи в будущем. Надо обеспечивать диверсификацию и условия для работы различных компаний, стимулировать создание и развитие новых предприятий, которые в итоге изменили бы устаревшую структуру экономики за счет своего количества.

Если посмотреть правительственную статистику за последнее полугодие, мы увидим, что прибыль прибыльных предприятий сокращается, а убытки убыточных предприятий растут. Кстати, в Украине 48–49 % предприятий стабильно убыточные на протяжении уже 17 лет. Как могут столько лет существовать убыточные предприятия? Мы же говорим о рыночных механизмах, есть закон о банкротстве. Почему эти регуляторы не применяются? Если предприятие стабильно показывает одни убытки, пусть туда приходит новый владелец, который будет действовать более эффективно, создавая добавленную стоимость, выплачивая людям заработную плату, перечисляя налоги в бюджет.

Нужно вернуться в реальный мир

Желание нынешнего правительства после кризиса «всех нас полюбить» привело к тому, что мы ежегодно рисуем нереальные, завышенные макроэкономические показатели. Мы живем в нереальном мире. Когда принимается бюджет на следующий год, нам говорят, что дефицит составит порядка 1,7 %. А мы знаем, что на самом деле будет 3–4 %. В этом году дефицит государственных финансов будет на уровне 6 %, учитывая потребности Пенсионного фонда и НАК «Нафтогаз Украины». При этом мы ни в коем случае не будем повышать тарифы на электроэнергию, горячую воду и теплоснабжение, несмотря на то, что поставщикам нечем покрывать свои расходы. Мы резко сокращаем потребление газа, но вовсе не за счет повышения эффективности использования единицы газа. Когда-то при помощи голландцев, приехавших к нам в рамках программы координации технической помощи, мы в одном маленьком микрорайоне на Подоле внедрили ряд новых технологий. В результате потребление газа сразу сократилось на 30 %, горячей воды — на 36 %, холодной — на 70 %. Откуда экономия? Вода уже не лилась по улице, прекратилось и отопление окружающей среды. Сейчас украинцы платят именно за такую ​​воду (которая размывает асфальт так, что машины проваливаются) и за такое отопление. Кто хочет за это платить, да еще и по увеличенным тарифам? Если навести порядок в ЖКХ, прекратить тратить ресурсы впустую, то и реалистичная тарифно-ценовая политика пугать не будет. Но для модернизации ЖКХ нужны средства, их в бюджете не хватит. Нужно привлекать инвестиции. А кто захочет вкладывать деньги в модернизацию, когда нет реального финансового плана предприятия? Нам нужно начать жить в реальном мире, в мире реальных цифр.

Если строить будущее, оно, как дом на прочном фундаменте, должно базироваться на профессиональном макроэкономическом прогнозе и на реальном бюджете, вытекающем из этого прогноза. В таком случае государство будет управлять всем, чем может и должно управлять.

На сегодня Национальный банк выполнил свой план доходов в бюджет на 150 %. Почему бюджет наполняется за счет такого банального источника, как доходы Нацбанка? А где промышленность? Мы всегда говорим: надо поддержать производство. А вы посмотрите, какое количество ОВГЗ выкупили в этом году коммерческие банки. Вместо того, чтобы поддержать экономику, они поддержали дефицит бюджета.

Возвращаясь к качеству макроэкономического прогноза. В прошлом году предполагалось, что инфляция будет на уровне 4 %, а ВВП вырастет на 3,8 %. А по факту: ВВП — 0,2 %, инфляция — -0,2 %. И только за счет масштаба этих цифр бюджет в прошлом году недополучил около 30 млрд грн доходов. То есть какие-то расходные статьи бюджета были недофинансированы. Страшно то, что они были запланированы, какие-то работы были сделаны, товары заказаны. Деньги же за них поставщики/исполнители не получили. А эти долги из государственного бюджета плавно перешли в бюджеты областей или отраслей. А что делать предприятию, которому государство не оплатило выполненные работы или поставленные товары? Оно же становится некредитоспособным. До тех пор, пока мы не начнем отвечать за наши нереальные планы, не станем жить в мире прямых зеркал, а не искаженных, реформы невозможны.

Однажды, разговаривая с коллегой-банкиром, я сказал: «Для меня важно, чтобы курс гривны был реальный. Если он к тому же и стабильный, то это еще лучше». Мой собеседник ответил, что для него главное, чтобы курс был стабильный, а вот реальный он или нет, это уже дело двадцатое. И это мнение профессионального банкира. Что уж говорить о других?

Изменения в экономике нужно начать с изменения сознания

Понимая, что представляет собой наш сугубо украинский экономический цикл от выборов до выборов, понимая, что действующую модель экономики мы за один день не изменим, мы можем сделать только одно — принять волевое решение, когда придем к избирательным урнам.

С чего нужно начинать, какие шаги должны предшествовать изменениям в экономике? Во-первых, нужно начать борьбу с теневой экономикой, объемы которой достигают 45 %. Это и борьба с теневыми зарплатами, с льготами отдельным субъектам хозяйствования, с «серым» ввозом товаров. Сколько у нас растаможивается импортных товаров? А сколько продается? Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Я когда-то, еще работая в Брюсселе, проанализировал статистику Евростата о торговых отношениях стран Евросоюза и статистику нашего Госкомстата о ввозе импортных товаров. Меньшего разрыва, чем 1,5 млрд долл., не было, доходило и до 3 млрд долл. Сейчас, как говорят знатоки, этот разрыв составляет до 5 млрд долл. Иностранные компании, чтобы получить НДС при вывозе товара, показывают и объемы, и стоимость товара объективно. И основное место для преступных действий — это 20 м от польской таможни до украинской. Где одну накладную спрятал, достал другую.

Поэтому будем с собой честными. Если мы действительно хотим, чтобы в экономике был порядок, чтобы мы все стали жить лучше, то почему мы сопротивляемся установлению в своих магазинчиках или такси кассовых аппаратов с фискальной памятью? Если посмотреть на беспорядки, произошедшие после введения в действие нового Налогового кодекса, то там среди протестующих почти не было тех, кто работает честно, платит налоги. Я тогда только приехал из-за границы, где восемь лет находился на дипломатической работе, и был несколько наивным. Подходил к протестующим, спрашивал, чего они требуют.

«Я не хочу платить налоги. Потому что деньги все равно украдут», — говорили мне люди на «налоговом майдане». «А вы не думали, что с коррупцией и хищением бюджетных средств можно бороться по-другому: платить налоги и устанавливать общественный контроль, требовать прозрачности распределения бюджетных средств, судиться в конце концов», — пытался объяснить я. Нельзя бороться с преступностью преступными методами. Закон надо уважать. Если граждане это осознают, то перед выборами будут требовать не гречки, а борьбы с коррупцией, прозрачной судебной системы.

Все изменится, когда большинство людей будут иметь четкую гражданскую позицию. К сожалению, сегодня я этого не вижу. Одни и те же люди в один и тот же день могут участвовать в митингах разных политических сил. Стоят то с одними флагами, то с другими, демонстрируют активность. Это и есть полное отсутствие гражданской позиции, личная беспринципность: пойду за тем, кто заплатит. Беспринципная среда создает условия для процветания нечестных политиков, которые получают возможность воспользоваться своими сомнительными преимуществами.

О внешнеэкономической стратегии государства

Внешнеэкономическая стратегия — это всегда результат внутренней деятельности. Так как наша экономика недиверсифицирована, и мы продаем на внешние рынки сырье или полуфабрикаты, мы и стремимся на соответствующие рынки. Потому что на другие нам вход заказан.

В нашей стране объем экспорта достигает 68 % ВВП. Такое могут себе позволить только страны первой двадцатки, а мы страна с переходной экономикой. И это означает, что мы находимся в весьма угрожающем положении.

Внешняя экономическая политика должна служить интересам внутренней экономической политики. Конечно, мы не должны отдать ни сантиметра завоеванного внешнего рынка. Но мы должны искать и новые, нетрадиционные для нас рынки, предлагать новые продукты. Если и наращивать объем экспорта, то за счет диверсификации.

И, конечно, нам не обойтись без сотрудничества с международными финансовыми организациями. Они и созданы для того, чтобы помогать странам в сложных ситуациях. Их ресурсы самые дешевые и длинные. Всемирный банк дает Украине для инвестиционных проектов средства на 23 года, шесть лет мы должны платить только проценты, а с седьмого года — начинать выплаты по телу кредита. Я вспоминаю, как разговаривал с покойным мэром Николаева Владимиром Чайкой, он брал кредит у Европейского инвестиционного банка для осуществления проекта водоснабжения и водоотведения в городе под 2,5 или 2,7 %. Но я убежден, что для нас кредиты этих учреждений интересны даже не их дешевизной, для нас это единственный способ преодоления коррупции. Процедуры государственных закупок в рамках проектов международных финансовых институтов очень сложные, но обеспечивают прозрачность, не дают возможности осуществить то, что у нас называется «распил», «откат» и т. д. Если деньги не растекаются по карманам чиновников, то появляется гораздо больше возможностей применить их по назначению: для строительства дорог, мостов, прочей инфраструктуры. Однако нужно понимать: международные финансовые институты охотно помогают Украине, если есть софинансирование, если и наши структуры тоже вкладывают хотя бы небольшую часть средств. Далеко ходить не надо. Стоит доехать до западной границы и проехать километров 100 по территории Польши или Словакии. И вы увидите, какие дороги построили наши соседи на привлеченные таким образом средства.

Кстати, недавно услышал оптимистичную новость от нового руководства Укравтодора: «Теперь все подрядчики будут отвечать за то, как они строят». Я не думал, что до сих пор никто не отвечал за качество построенных дорог. Если это так, то действительно есть повод для оптимизма. Ведь еще вчера, очевидно, те, кто получил доступ к ресурсам бюджета, вообще ни за что не отвечали...

О «конфетном» конфликте с Россией

Украина не должна игнорировать российский рынок. Что касается недавнего «конфетного» конфликта, хочу кое-что сказать. Это было давно, когда я был послом Украины в Европейском Союзе. Украина поставляла сухое молоко в страны ЕС. Мне как послу приходит рекламация, мол, нашли в вашем украинском молоке антибиотики. Одно такое письмо, второе, третье... Я разговаривал с нашим чиновником, отвечавшим за молочную промышленность. Спрашиваю, как так вышло, что три месяца назад никаких антибиотиков в молоке не было, а сейчас их обнаруживают? Он говорит: «Да все очень просто. Большая часть молока идет из домашних хозяйств. Тогда была зима, удои низкие, и молоко благодаря холоду не пропадает. А сейчас уже жарко, молока много, вот люди и бросают в бидончики таблеточку стрептомицина или фурацилина, чтобы не скисло»... Помню, как в Европе запретили украинский мед, там обнаружили запрещенные гербициды. Поэтому в таких случаях часто виноватыми оказываемся мы сами. Нам нужны качественные лаборатории, которые не допускали бы плохой продукции к потребителю. И не важно, внешнему или внутреннему. Потому что есть такая позорная традиция, оставшаяся с советских времен: на экспорт мы отправляем самое лучшее, себе оставляем что попало. Но сейчас, как показывает практика, мы и на экспорт отправляем не всегда качественное. Вот и страдаем от недружественных действий или торговых войн. Из-за этого и из-за институциональной несостоятельности нашей власти.

Во всех этих историях настораживает то, что мы все возмущаемся действиями тех же россиян, и никто не говорит: «Люди, давайте проверим, а что мы с вами едим? Какое качество у товаров, поступающих в наши магазины?». И действительно проверить качество тех товаров, к которым есть претензии у иностранцев. Если за всеми этими нападками — чисто политическая подоплека, то это можно доказать, документально подтвердив надлежащее качество товара. Можно привлечь мировое сообщество, ведь у нас чрезвычайно развитая договорно-правовая база. У нас есть соглашение о партнерстве и сотрудничестве с Евросоюзом, Украина является членом ВТО, мы акционеры Всемирного банка (именно акционеры, а не только заемщики). Все это нужно уметь использовать. Наших чиновников из высших эшелонов власти нужно учить, что делать в таком случае, проводить для них игры, тренинги. Потому что они не понимают, как реагировать в подобных случаях.

Что оставим потомкам?

Будущее Украины таково, что внешние рынки не будут иметь решающего значения для нашего развития. Возможно, мы сможем продавать больше кукурузы, зерна или подсолнечника, а меньше — стальных изделий ввиду китайской экспансии мирового рынка металла. Но у нас появится возможность для использования металла на внутреннем рынке. И здесь встает вопрос эффективности капиталовложений. На что сейчас тратятся деньги? На чемпионаты. А ими сыт не будешь и детей не накормишь. Евро-2012, возможно, и имело какой-то смысл, мы стали более узнаваемыми в мире, к нам, думаю, начнут иногда приезжать немцы или шведы, которые за время чемпионата попробовали нашего пива и поняли, что оно достаточно неплохое и очень дешевое по сравнению с европейским. Но мы же понастроили столько всякой инфраструктуры к этому Евро-2012. А теперь возникает вопрос — зачем нам все это, как его содержать? Во Львове не знают, что делать со стадионом. Многие аэропорты не используются... Мы должны так вкладывать деньги, чтобы это улучшало нашу жизнь, способствовало благосостоянию наших детей и внуков.