Золотое правило обороноспособности, или Как Украина может противостоять агрессии России

Пожалуй, сейчас в это трудно поверить, но на заре своей независимости Украина была одним из пяти наиболее вооруженных государств мира. Входила в десятку крупнейших экспортеров оружия. В начале агрессии со стороны РФ выяснилось, что мы фактически уничтожили свою армию, а за 24 года не произошло практически ни одной глубокой модернизации устаревшего советского вооружения. Программы начинались и бросались на полпути. Бюджетные средства, выделяемые на перевооружение, или разворовывались, или, мягко говоря, использовались очень неэффективно.

Только один пример: в 2006-м в Днепропетровске с огромной помпой состоялось открытие проекта по разработке ракетного комплекса «Сапсан». Прошло почти десять лет. Где «Сапсан», куда осели выделенные средства? Даже если бы опытный образец этого ракетного комплекса появился в ближайшее время, понадобятся еще три-четыре года, чтобы поставить его на вооружение украинской армии.

Украинская «оборонка» может произвести до 30% оружия от потребностей украинской армии

В начале войны Украина столкнулась с чрезвычайными вызовами. Ни в одном оборонном документе или законе нашего государства не было даже такого понятия как «вероятный противник». Все боевые части, боеспособность которых стремилась к нулю, базировались в Центральной и Западной Украине. Если посмотреть на расположение наших военных частей того времени, то сложится впечатление, что мы готовились к войне с Румынией или Польшей.

Ни для кого не секрет, что состояние обеспечения ВСУ через полтора года войны модернизированным и капитально отремонтированным системным вооружением чрезвычайно низок. Сегодня «Укроборонпром», который насчитывает более ста предприятий, использует свой производственный потенциал не более чем на 5–10%.

Одна из насущных проблем — неясно, кто руководит оборонным комплексом. К сожалению, до сих пор нет системы. Еще в апреле прошлого года экспертная группа предлагала создать вертикаль в исполнительной власти для управления оборонной промышленностью. Ведь кроме «Укроборонпрома» в этом процессе принимают участие примерно 40 предприятий Космического агентства, около 30 мощных частных предприятий. Сейчас ситуация такова, что, условно говоря, директор Космического агентства не подчиняется гендиректору «Укроборонпрома». Кстати, коалиционное соглашение также настаивает на создании при Кабинете министров межведомственного органа по развитию оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Правда, эксперты по-разному относятся к этой идее, и даже те, кто «за», замечают, что это как химическая лаборатория, которая может разрабатывать лекарства, яд или наркотики — все зависит от заказчика и завлабораторией.

«Украинская «оборонка» может произвести до 30% оружия от потребностей украинской армии, — отмечает Валентин Бадрак, директор Центра исследования армии, конверсии и разоружения. — Где взять остальное? Нужно или покупать лицензию, или договариваться. Возникает вопрос: кто будет это делать? У нас есть система военно-технического сотрудничества, но до сих пор мы не можем похвастаться конкретными проектами. Яркий пример — Южно-Африканская Республика, которая одновременно с Украиной отказалась от намерения получить ядерный статус. Сегодня ЮАР производит пушки, ракеты вместе с европейскими компаниями, работает в европейских клубах по созданию оружия. А что же Украина? Наше государство не участвует ни в каких клубах. Сегодня мы работаем больше на поиск импорта, чем на проектов научно-технического сотрудничества».

Решение вопроса лицензий, получение западных технологий, приход западных компаний на украинский рынок невозможны до тех пор, пока в Украине не появится закон о военно-техническом сотрудничестве, о защите иностранных инвестиций, о производстве вооружений и военной техники. Отсутствие этого делает правила на украинском рынке непонятными.

Показательный прецедент, когда в Украину зашла иностранная компания, вложила очень существенные инвестиции в производство высокоточного оружия, но как только появился контракт (кстати, на миллиард долларов), эту компанию, мягко говоря, вытолкнули с украинского рынка. Кто после этого осмелится рисковать?

Несмотря на это, Украиной продолжают интересоваться, компании изучают наш рынок. Оборонное сближение других стран с нашим государством могло бы стать сигналом для остальных: с Украиной можно работать. Например, шведская SAAB очень хотела, чтобы один из ее главных козырей — многоцелевой истребитель Gripen попал в Украину. Безусловно, сейчас нам не до замены парка боевой авиации, но через пять-восемь лет такая необходимость появится.

Sikorsky Aircraft не могла не заинтересоваться Украиной, ведь сын патриарха вертолетостроения, киевлянина Игоря Сикорского мечтал вернуть производство вертолетов на родину отца — в Украину.

Обе компании были очень удивлены тем, что у нас нет планов в отношении подобного сотрудничества. И вряд ли кто-то сегодня ответит, на каких самолетах Украина будет летать, скажем, через десять лет.

Удивительно, но даже капитальная модернизация вертолета Ми-24, которая велась с французской компанией SAGEM, не попала начале 2015 года в государственный оборонный заказ. А ведь сегодня приоритет отдается программам модернизации вооружения, к тому же уже существуют определенные разработки. Например, истребитель МиГ-29 Украина может модернизировать до вполне приемлемого уровня. Многим может показаться, что эту проблему можно решить проще, если Украине передадут американские истребители. При этом мало кто задумывается, что даже если мы их получим бесплатно, то нам необходимо будет создать целую инфраструктуру: это и система обучения летчиков, система обслуживания, закупка недешевых комплектующих. В конечном итоге такой подарок обойдется очень дорого.

Баланс между потребностями и возможностями

Золотое правило обороноспособности гласит: армия любой страны должна быть готова к противостоянию не к наиболее реальным угрозам, а к самой масштабной. В нашем случае эти две угрозы совпадают — очевидно, что РФ в обозримом будущем будет оставаться в данной роли.

«Что представляет собой российская регулярная армия? Это тысячи танков, масса техники, которую, не дай Бог, нам придется останавливать, — говорит Дмитрий Тымчук, координатор группы «Информационное сопротивление». — Если принимать во внимание, например, танковую угрозу со стороны РФ, что мы можем ей противопоставить? Получить на данном этапе тысячи танков «Леопард» мы не можем. Модернизировать за короткий срок Т-64, которые стоят на нашем вооружении, — не успеем. Поэтому нужно разрабатывать системы противотанкового оружия. Они у нас есть. Их надо модернизировать».

При всей малой вероятности, нельзя исключать вариант, что Россия решится на широкомасштабную агрессию. Несмотря на то, что авиация в зоне АТО не применяется, на протяжении прошлого года мы вышли на показатели мировых стандартов по подготовке летчиков: налет составляет порядка 100 часов. Это приемлемая цифра. Для сравнения: до 2014-го налеты даже в объединенных силах быстрого реагирования составляли 30–40 часов. Это было ниже любого критикуемого уровня.

Вопрос модернизации вооружения в Украине стоит очень остро. Однако даже при нынешних, беспрецедентных для Украины военных затратах (Верховная Рада на днях внесла изменения в госбюджет на текущий год, увеличив расходы Министерства обороны на 5,3 млрд грн), на реализацию широкомасштабной полноценной программы перевооружения армии средств нет. Придется искать другие пути решения этой проблемы.

«В данный момент существует несколько концепций развития оборонно-промышленного комплекса Украины, что все же внушает оптимизм, — считает Д. Тымчук. — Автором наиболее обсуждаемого проекта является президент ассоциации «Украинские оборонные технологии» Владимир Грек. Это специалист с большой буквы. Надеемся, что будет предложен наиболее реалистичный и приемлемый документ по развитию «оборонки».

Балансируя между потребностями и затратами, наверное, будем идти по ряду направлений непопулярным путем, который, тем не менее, сможет обеспечить нашу обороноспособность. Например, обновление Военно-морских сил. Не секрет, что военно-морская техника, пожалуй, самая дорогостоящая в мире. Нужны подводные лодки, хотя бы два-три фрегата для участия в операциях под эгидой НАТО в океанской зоне, комплект корветов. Как все это финансировать? Поэтому на данном этапе может идти речь о создании противокорабельного комплекса, базирующегося на берегу. Таким образом мы могли бы обеспечить какую-то безопасность с моря. Полное же перевооружение Военно-морских сил отложить на потом».

Чем воюет Россия?

«Какие новейшие образцы вооружений применяет Россия на Донбассе и как Украина может им противодействовать? Силами группы «Информационное сопротивление» мы попытались ответить на эти вопросы, — говорит Константин Машовец, координатор группы «Информационное сопротивление». — Хочу выделить общие характеристики процесса применения РФ новой модернизированной техники на Востоке нашей страны. Нужно отметить, что применение этих средств поражения тщательно планируется, включая охрану и оборону образцов. Еще одна особенность: анализ и оценка результатов применения техники на Донбассе часто носит формальный характер. То есть уровень уверенности у противника в результативности и эффективности своей техники довольно высок. В связи с понятными трудностями по подготовке персонала из числа местных боевиков техника появляется в составе сводных подразделений российских регулярных войск. Ее обслуживанием и применением занимаются в большинстве случаев российские военнослужащие.

Среди новых ударных сил террористических группировок на Донбассе есть формирование, имеющее на вооружении бронетанковую технику. Надо отметить, что на начальном этапе агрессии нынешний кремлевский режим поставлял своим адептам на Востоке Украины преимущественно танки типа Т-64 различных модификаций. Это делалось в целях маскировки агрессии России. Они прекрасно знали, что на вооружении ВСУ находится именно этот тип танка, который производится в Харькове. Настало время, когда харьковские «шестидесятичетверки» на российских базах стали заканчиваться. Более того, столкнувшись на поле боя с украинскими вариантами последних модернизаций, например, танком Т-64БМ «Булат», российские танки проигрывали.

Было решено пустить в дело собственные танки. Таким образом, на Донбассе появились модернизированные варианты танка Т-72 российской разработки: Т-72БА, Т-72Б3, также был зафиксирован танк Т-90 «Владимир» (продвинутая модификация Т-72). Фиксаций случаев применения этих танков в конфликте на Востоке Украины достаточно. Например, в ходе летне-осенних боев в 2014 году в районе Амвросиевки и Старобешево, Илловайска несколько экземпляров были не только уничтожены, но и захвачены.

Танк Т-90 впервые засветился в районе Новосветловки, что южнее Луганска. Это были первые зафиксированные случаи появления их на Донбассе. Массовое применение — зимне-весенние бои 2015 года в районе Дебальцево. Почему эти танки появились в массовых количествах? Они могут успешно использоваться в ночное время — в качестве ночного прицела установлен тепловизор «Буран-М» с тепловизионным каналом наведения — и могут стрелять на дистанцию до 2 км. Одну такую единицу захватили наши бойцы в районе Илловайска. Украинские танки, к сожалению, не имеют соответствующих приборов наведения систем управления огнем.

Артиллерия, наверное, наиболее болезненный вопрос для наших войск на Донбассе. Противник начал применять реактивные системы залпового огня новой модернизированной серии «Торнадо-Г» (создана на базе РСЗО 9К51 «Град») и «Торнадо-С» (модернизированная советская РСЗО «Смерч»). Боеприпасом одной из них был нанесен удар по мирному Краматорску в феврале этого года. Первые образцы этого вооружения поступили в части подразделений Южного военного округа РФ (который, кстати, является сегодня базовым для различного рода провокаций и поддержки террористов на Востоке Украины) в июле 2012 года.

Следует подчеркнуть, что для артиллерии, которая применялась по всей зоне АТО и от которой понесли основные потери наши военные, россиянами была разработана целая линейка боеприпасов. Так называемые антиблиндажные снаряды способны поражать даже углубленные укрытия и уничтожать инженерные сооружения. Использование боевиками именно этих боеприпасов неоднократно фиксировалось украинскими военнослужащими на Луганском направлении, южнее Донецка.

Я лично был свидетелем использования антиблиндажных снарядов в районе Новотошковки, Крымского. В районе 29-го блокпоста с периодичностью раз в два-три дня противник наносил удары из реактивных систем залпового огня типа «Торнадо-Г» этими боеприпасами. После применения антиблиндажного снаряда остается воронка в человеческий рост.

Активно применяются на Донбассе такие довольно технологически сложные системы вооружений: система ПВО, радиолокационная техника, беспилотные летательные аппараты. Появились беспилотники, которые в свое время по контракту были поставлены в Россию из Израиля. 4 мая с. г. в секторе «Б» зоны АТО такой беспилотник был сбит 27-й отдельной механизированной бригадой. Неоднократно наши военнослужащие уничтожали также беспилотники российской разработки последних лет, например, «Застава». Среди последних зафиксированных новейший зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь-С1» и «Тор-М1». Один из таких комплексов наши бойцы уничтожили между Енакиево и Горловкой летом 2014-го.

Использование в этой агрессивной войне, которую ведет РФ, новейших разработок своего военно-промышленного комплекса не должно вызывать удивления. Это естественно для наступательной войны. Как мы можем ответить на это? В такой сложной ситуации нужно найти самые эффективные, но в то же время недорогие методы противодействия противнику».

«Один из приоритетов сегодня — создание оружия сдерживания, — считает В. Бадрак. — В Днепропетровске было создано 12 из 20 мировых баллистических ракет, в том числе «Сатана», поэтому нет сомнения, что оружием сдерживания в Украине должно стать ракетное оружие различного базирования. Что делать в то время, когда будет вакуум перевооружения? Это три-пять лет. Украина имеет очень сильные традиции элитных подразделений спецназа, но пока, к сожалению, мы не разработали ни одного варианта, как ориентироваться на спецназ как на ядро и фактор сдерживания».

Главное на сегодняшний день — создание новой Военной доктрины Украины. Но, как отмечают эксперты, если в этом документе не будет официально провозглашено, что Украина берет курс на создание профессиональной армии, мы будем еще долго ждать, когда необходимое вооружение появится у наших солдат.

P.S. На днях Минобороны завершило подготовку ключевых стратегических документов оборонного планирования, в том числе и Военной доктрины Украины. Кроме того, на рассмотрение Кабинету министров был передан проект Государственной целевой оборонной программы оптимизации и реорганизации Вооруженных сил Украины на 2015–2017 годы.

При написании статьи были использованы материалы круглого стола «Перевооружение украинской армии: объективные потребности, амбиции и реалии», который состоялся в информационном агентстве «Укринформ».