Сельское хозяйство Украины и устаревшая рентная экономика

Наступление весны все народы мира связывают с днем весеннего равноденствия. 20 марта считается началом астрономической весны, в этот день на Северном полюсе Земли впервые за шесть месяцев восходит солнце. Весна на протяжении веков считалась началом сельскохозяйственного года у всех народов нашей планеты. Однако современная цивилизация изменила это представление. Сельское хозяйство стало именоваться агропромышленным комплексом (АПК), и сегодня в мире оно рассматривается системно, охватывая всю агропромышленную цепь: создание средств производства для сельского хозяйства, их транспортировку, производство исходных сельхозпродуктов, их хранение и доставку, переработку и сбыт готовых продуктов или изделий.

В начале весны самое время поговорить о сельскохозяйственных проблемах и трендах, особенно у нас, где отрасль имеет самый низкий в мире уровень господдержки на фоне самого высокого удельного веса АПК в ВВП — около 15%. И вспомнить о перекосах этой господдержки, которая работает по принципу: кто более убедительно доказывает, что ему нужны деньги, получает их первым, кто менее убедителен — вторым, а вовсе неубедительные частники не получают ничего.

В этом году государство запланировало выделить на поддержку агропромышленного комплекса 6,3 млрд грн. Большую часть — 4 млрд грн — отдадут на животноводство (в том числе птицеводство), остальное достанется всему сельскому хозяйству. Как будут расходоваться эти деньги — покрыто мраком. Для этого придуман термин — дотации в ручном режиме. На кудахчущее животноводство в аналогичном режиме в прошлом году была израсходована такая же сумма, половину из которой официально получили «куриные холдинги». Опытный бюджетный бенефициар Юрий Косюк и в этом году сумеет убедить государство выделить своему «Мироновскому хлебопродукту» львиную долю всех государственных денег, предназначенных для поддержки сельского хозяйства. Остальные получатели дотаций, несомненно, будут выглядеть значительно скромнее.

Европейское сельское хозяйство тоже всегда рассчитывает на дотации. В ЕС, например, не все гладко с сельскохозяйственной политикой. Так, 19 марта страны Балтии при поддержке Словакии и Польши заблокировали проект аграрной реформы, предложенной Еврокомиссией в ноябре прошлого года. Там тоже идет бойня за субсидии. Страны Балтии настаивают на устранении всех различий при распределении денег на следующий бюджетный период (2021–2027), а согласно нынешней практике субсидии получают преимущественно те страны, где преобладают крупные по площади хозяйства и которые вступили в Евросоюз до 2004 года. Размеры субсидий при этом несколько отличаются от украинских. Например, Латвии в нынешней семилетке, которая заканчивается в 2020 году, отведено 1,5 млрд евро. Бельгия, у которой аграрных площадей в четыре раза меньше, за этот период получит 3,6 млрд евро. Делить столь бешеные для отечественного восприятия субсидии, судя по всему, будут до весны следующего года. Европейская открытая борьба за дотации еще раз демонстрирует украинцам огромную пропасть между отечественным чиновником и гражданином. Мы никогда не узнаем принципа распределения государственных средств и уж точно никак не сможем повлиять на методику этого распределения.

Если посмотреть на финансовую эффективность отечественного агробизнеса, то самым рентабельным выглядит растениеводство: семена подсолнечника дают более 65% рентабельности, 50% приносит соя, более 35% — зерновые, 25% — сахарная свекла, почти 20% дает выращивание овощей в открытом грунте, и лишь картофель приносит убытки. Животноводство смотрится убедительно только при производстве молока, которое приносит в нашей стране почти 20% рентабельности, выращивание птицы официально дает 5% рентабельности, производство яиц — менее 1%, производство мяса крупного рогатого скота, мяса коз и овец и даже выгодной во всем мире свинины у нас убыточно. Повышение уровня рентабельности и снижение себестоимости сельскохозяйственного производства — лежащее на поверхности для государства направление приложения бюджетных средств.

Украина всегда занималась крупномасштабным сельскохозяйственным производством, используя свои огромные географические возможности. Однако у многих вызовет удивление, что 90% овощей и фруктов и 80% молока производится мелкими фермами и крестьянскими хозяйствами. К ним в нашей стране относятся хозяйства, площадь которых составляет от 5 до 3000 га. Как раз у таких производителей, как и у овцеводов и владельцев небольших коровьих ферм, перекрыт доступ к бюджетным дотациям. Чиновникам стоит подумать о том, чтобы мелкий производитель смог получать помощь автоматически, а не на основании личных связей с руководством государства. Кормить аграрных монстров, вероятно, экономически целесообразно, но власть существует на средства граждан, и именно до граждан не доходят государственные деньги. За прошлый год стоимость той же курятины выросла внутри Украины в полтора раза — несмотря на государственные дотации куриным украинским магнатам, владельцам заводов по производству мяса птицы. Понятно, что справедливости нет, но совесть, вроде, должна присутствовать в человеческом обществе.

Руководство Украины декларирует желание завоевать большой и привлекательный европейский рынок, но присутствие на нем сегодня нашей страны наблюдается в гомеопатических дозах. Виноваты европейские стандарты, которые слишком высоки для отечественного производителя. А еще мы ограничены квотами, отсталостью технологий и слаборазвитостью собственной инфраструктуры. Украинские аграрии проигрывают западным соседям по уровню конкурентоспособности и прозрачности своего бизнеса. Большинство наших экспортеров ориентируются на быстрые деньги, что в глазах европейцев говорит о сомнительной честности правил бизнеса.

Экспансия на неевропейские рынки возможна, но и здесь полно чисто украинских трудностей. Доставка зерна от не очень богатого украинского фермера-производителя к портам Черного моря будет стоить почти в полтора раза больше, чем для производителя Германии или Франции. Транзит тонны пшеницы обходится в Украине на 20 долл. дороже, чем фермеру из развитых стран. У нас есть целое Министерство инфраструктуры, которое должно заниматься именно снижением стоимости логистики. Для проведения экспортной операции фермеру нужно собрать десяток документов — на это уходит сотни часов рабочего времени и сотни долларов.

Отсутствие государственной политики и законов, регулирующих земельный рынок, фактически ограничивает соотечественнику доступ к земле, поддерживая идею моратория на ее продажу. Другой важнейшей проблемой для некрупных участников аграрного рынка является недоступность кредитов. В стране нет денег, и некому кредитовать мелких фермеров, мелких экспортеров, мелких участников логистических схем.

В распоряжении Украины — 30% черноземов нашей планеты, что всегда было положительной отправной точкой в разговорах о национальном сельском хозяйстве. Но сегодня в мире, пока мы почти три десятка лет проводим земельную реформу, аграрные тренды уходят все дальше от внутриукраинских, снижая значимость земельных ресурсов. Теперь на первый план выходят другие сложности — например, дефицит воды. И если сейчас водное изобилие кажется очередным украинским преимуществом, то решение проблемы доставки воды сможет превратить пустынное североафриканское побережье в мировую житницу, чем оно, собственно, и было во времена Римской империи. Разработка технологий, позволяющих, например, использовать морскую воду для полива растений, ведется очень активно.

Один из мировых трендов в АПК — это предоставление услуг сельхозпроизводителям. Рассказы защитников украинской земли о возможной массовой ее скупке иноземцами в современных реалиях выглядят ветхой дикостью. Мир переориентируется на оказание услуг, и вероятные инвестиции в национальный АПК можно рассматривать только в этой плоскости. Захват новых земель интересен лишь персонажам с позавчерашней психологией.

В мире набирает популярность «тракторный Uber» — это когда вызвать сельхозтехнику для полевых работ можно, как и такси, через приложение в смартфоне. Кроме того, уже сегодня на Западе внедряется беспилотная техника для обработки полей. Существует цифровое земледелие (Digital Farming), на основе которого формируется комплексная система аграрного менеджмента, получившая название «точное земледелие». Украину западные представители бизнеса рассматривают как территорию инвестирования в сельскохозяйственные сервисы. Все упирается в отсутствие качественного бизнес-климата — показателя, с которым в нашей стране все очень непросто.

Мы можем все потерять, заботясь о неприкосновенности украинских черноземов, а нужно просто открыть практически наглухо закрытую агропромышленную экономику для иностранцев. Современный всемирный тренд заключается в том, что если страна много торгует с другими, значит, она успешна в экономике. За последние 20 лет доля сельского хозяйства в мировом ВВП упала в два раза — с 5% почти до 2%. Нам не следует неспешно реализовывать агрохозяйственные планы — современная жизнь может пройти мимо.

Сейчас Украина рассматривается в мире как плацдарм для выращивания кормовых и технических культур. Но если приводить отрасль к европейским стандартам качества, то вполне возможно переместиться в более выгодную нишу производителей пищевой продукции. Хотя даже для такого, вроде бы справедливого решения отечественные лоббисты выбирают достаточно странные и прямолинейные формы. Например, прошлогодняя поправка в налоговый кодекс №180, с энтузиазмом принятая Верховной Радой, которая отменяла экспортный НДС на сою, рапс и подсолнечник, предлагая разориться экспортерам-аграриям. Поправку народные депутаты принимали во время действующего маркетингового сезона, когда все контракты уже заключены и цены зафиксированы. Для того чтобы обратить внимание на несуразность происходящего, аграрные производители тогда перекрывали автомагистрали в Черкасской, Хмельницкой и Ровенской областях, протестуя против странного решения парламента. Но ни один депутат в результате не пострадал — были достаточно быстро внесены правки в безрассудно принятые решения.

Украинские власти, принимая текущие решения для аграрного сектора, ведут себя как апологеты рентной экономики. Когда государство получает доходы не от производства, а от наличия ресурсов, не связанных с результатами труда. В нашем случае это земля — доставшаяся даром и не требующая напряжения мыслей и приложения сил. Особенностью рентной экономики является сосредоточение ресурсов в руках небольшой группы, постоянное вмешательство государства в экономические отношения, интеграция государственной власти в олигархат и огромная зависимость от внешних рынков, с обязательной стагнацией и разрушением собственной промышленности. Если бегло посмотреть на сельскохозяйственные проблемы Украины, то найдешь много общего со сказанным, а если посмотреть глубже и шире — вполне можно утвердиться в этой мысли.